МИТРИ КИБЕК (Дмитрий Афанасьевич Афанасьев) - Герои без вести не пропадают. Книга вторая

Турханов, приоткрыв дверь, выглянул в коридор, убедившись что никто их не подслушивает, закончил свою мысль следующими словами:

– Все честные люди должны стремиться к ускорению краха фашизма. Это – святая обязанность каждого из нас.

– Положим, честные люди действительно должны участвовать в борьбе. Но мы, медики, слишком слабы для этого. У противника армия, полиция, жандармерия и, наконец, всесильное гестапо. А что у нас? Жгуты и бинты, аптечные склянки да скальпель в руках. Не так ли? – грустно усмехнулся профессор.

– Скальпель тоже сильное оружие, им можно удалить любую опухоль. Нацизм – злокачественная опухоль на чистом теле немецкого народа. Давайте удалим ее совместными усилиями: вы – со скальпелем, а мы – с мечом в руках.

– Что я должен сделать для этого? – поинтересовался профессор.

– Перейти на сторону Советской Армии или партизан.

Профессор ответил не сразу. Он понимал, что, оставаясь на службе у немцев, помогает им порабощать народы Европы, в том числе и родной австрийский народ. Кроме того, находясь на фронте, подвергает опасности и свою жизнь, которую он хотел прожить с пользой для людей. Конечно, куда безопаснее дождаться конца войны в плену и потом вернуться домой целым и невредимым. Но у него было свое понятие о чести, не позволявшее ему нарушить военную присягу.

– Боец из меня, пожалуй, не получится, а сдаваться в плен – совесть не позволяет, – признался он после некоторого колебания. – Но все мои чувства на вашей стороне. Поэтому лучше я помогу вам уйти из госпиталя к своим. Продолжайте свое дело там. Мстите фашистам за себя и за нас.

– Так сказать, бороться за свободу вашу и нашу, как говорили бойцы Интернациональной бригады в Испании, – улыбнулся Турханов. – Даю слово: я выполню ваш совет. Теперь скажите, как вы хотите помочь мне освободиться из плена.

– Получен приказ о передислокации нашего госпиталя в Краков. Если хотите, то в пути следования вы можете отстать от эшелона.

– Конечно, хочу! – обрадовался Турханов. – В Келецком воеводстве у меня много друзей. Они помогут мне. Лишь бы не помешала железнодорожная охрана.

– Что надо сделать, чтобы она не помешала?

– Достать документы и военную форму. Я мог бы выдавать себя за офицера татарского легиона, – подсказал Турханов.

– Вчера у нас скончался тяжелораненый майор из легиона «Волга-Урал». Его документы и обмундирование будут в вашем распоряжении. Остается только одно препятствие.

– Какое? – насторожился Турханов.

+ Фрау Штокман. Ей поручено неусыпно следить за вами. Надо бы хоть немножко усыпить бдительность этой ищейки.

– Говорите, советуйте. Я готов на все.

– Женщинам нравятся, когда их хвалят. Говорите комплименты, восхищайтесь ее действительными и мнимыми достоинствами. Кажется, она и сама не совсем равнодушна к вам. Сомнительно, чтобы она могла кого-нибудь полюбить, но чувствовать себя любимой, как известно, приятно всякой женщине.

Турханову была противна роль вздыхателя при гестаповской осведомительнице, однако в интересах дела он принял советы своего нового друга с благодарностью.

Чтобы выдавать себя за легионера, Турханов решил хотя бы бегло познакомиться с положением дел в легионе «Волга-Урал». Находясь в госпитале, он мог узнать о военном формировании этих изменников только из их газетенки. Поэтому при очередной встрече с фрау Штокман попросил принести ему подшивку татарской газеты за последние несколько месяцев.

– Зачем? – удивилась сестра. – Разве вы можете читать по-татарски?

– Конечно, знаю. С татарами мы жили и росли вместе, а теперь хочу служить в одном легионе.

– Правда? – обрадовалась фрау Штокман. Турханов кивнул головой. – Слава богу! Давно я ждала этого момента. Но что повлияло на ваше решение?

– Не что, а кто. На мое решение повлияли вы, фрау Штокман. Ваш пропагандистский талант делает чудеса. Я никогда не забуду ваши слова.

– Благодарю вас, мой дорогой друг! – зарделась Элизабет. – Я тоже всегда буду помнить вас. Поступайте в татарский легион, там нужны такие командиры, как вы.

– Откуда вы знаете? – поинтересовался Турханов.

– Был у нас тут от них один майор. Он говорил, что у них нет порядка и дисциплины. Азартные игры, грабежи, повальное пьянство да грубое насилие превратили некоторые подразделения легиона в стадо баранов. Перед смертью он признался, что его самого подстрелили свои же бойцы.

– Вот как! – усмехнулся Турханов. – Пожалуй, и для меня там припасена пуля.