Михаил Белоусов - Об этом не сообщалось…

В рассказе Марии была одна примечательная деталь. На вечеринке присутствовала некая Антонина Ерошенко, дочь бывшего кулака, уроженка Больше-Троицкое района Курской области. До мая 1942 г. она была учительницей в одной из сельских школ Донецкой области. Оттуда выехала с немецким офицером в Германию, но месяца через три возвратилась в Курскую область к родителям. Кто-то из гестаповцев привез Ерошенко в Полтаву. Нередко бывая у гитлеровцев на вечеринках, она обычно садилась рядом с Марией и пыталась всё время говорить с ней на немецком.

Ерошенко была яркой женщиной, и унтерштурмфюрер Рихтгофен сразу обратил на неё внимание. Узнав, что она будет возвращаться из Полтавы к родителям в Курскую область, Рихтгофен пообещал доставить туда Ерошенко прямо «на печь». Гитлеровец объяснил, что с родительским домам соседствует его воинская часть.

Рихтгофен и в самом деле увез Ерошенко с собой, а некоторое время спустя она вдруг прислала Марии письмо, в котором расписывала свои отношения с очередным «женихом». Оказывается, он уже перевез её из Больше-Троицкого района в Теткинский район Курской области, подальше от фронта. Ерошенко просила «жениха» отвезти её к родственникам в Кировоградскую область, но получила отказ. Рихтгофен сослался на большое расстояние. Из-за этого, дескать, он не сможет видеться с ней. В Теткинском районе Рихтгофен договорился с комендантом, и тот взял Ерошенко к себе писарем.

С тех пор прошло около четырех месяцев. За это время советские войска разгромили гитлеровские полчища на Курской дуге, нанесли ряд тяжелых поражений на других фронтах. Обескровленная боями под Белгородом, Харьковом и Полтавой дивизия «Мертвая голова» находилась на правом берегу Днепра – где-то в районе Кременчуга.

Полученные от Марии сведения представляли для нас ценность. Эсэсовец Рихтгофен был объявлен Советским Союзом государственным преступником. Военные чекисты получили приказ отыскать, пленить его и передать в руки советским органам правосудия. Операцию по розыску и пленению гитлеровского преступника возглавил капитан М.А. Кочкин.

На работу в органы госбезопасности Кочкин был направлен в начале войны с должности доцента кафедры почвоведения Казанского сельскохозяйственного института. Он неплохо знал немецкий и английский языки. На вид Кочкин был неказист: ниже среднего роста, щуплый, невыразительное, простоватое лицо. Только внешние данные были обманчивы. Этот человек отличался умом, образованностью, решительностью и находчивостью.

В ноябре 1941 г. рядовой Кочкин в составе спецбатальона отправился за линию фронта. В тылу врага на западном направлении батальон осуществлял диверсионные акты, совершал налеты на воинские штабы противника, помогал подпольным партийным комитетам создавать партизанские отряды. Так что руководитель операции, которую наметили провести военные чекисты в районе Кременчуга, был, как говорится, тертый калач. Но было одно обстоятельство, которое смущало наше командование. Кочкин не знал украинского языка, да и самой Украины, её обычаев. И всё же руководство управления «Смерш» фронта [21] До 17 апреля 1943 г. в Красной Армии контрразведывателъные органы назывались особыми отделами без добавления «Смерш». Затем они были реорганизованы в органы, получившие от дивизии до армии название отделов контрразведки «Смерш». Фронт имел управление контрразведки «Смерш». остановилось на кандидатуре Кочкина. Преданность этого человека Родине и его почти полуторагодичный опыт работы в тылу врага предопределили выбор. Когда у Михаила Андреевича спросили, согласен ли он взяться за такую операцию, он, несколько смутившись, ответил: «К выполнению задания готов…»

Дней десять потребовалось ему, чтобы побывать в тех местах, где родилась, жила, училась и работала Антонина Ерошенко – близкая знакомая эсэсовца Рихтгофена. Возвратился он к себе в управление не с пустыми руками – привез с собой подругу Антонины. Назовем её Груней. Он разыскал её в Харькове среди арестованных гитлеровских пособников. Груня была у гитлеровцев переводчицей и четыре месяца до их бегства из Харькова работала в продотделе бургомистрата города.

Война застала Груню в Белой Церкви, где она учительствовала в средней школе. Здесь же во время оккупации «подружилась» с офицером 560-го отделения ГФП Эдуардом Кребсом. В течение года затем он возил её е собой, пока в хуторе Голубинском Сталинградской области не попал под советскую бомбу. «Овдовевшая» Груня возвратилась на Харьковщину и предложила гитлеровцам свои услуги как переводчица. В апреле 1943 г., когда Рихтгофен и Ерошенко проездом оказались в Харькове, подруги встретились и долго рассказывали друг другу о своей жизни.