Михаил Белоусов - Об этом не сообщалось…

Когда Базанов ознакомил Гольдина с, показаниями Петра Грищенко, тот отбросил листок, заявив, что это очередная «чекистская фальшивка». Причем Гольдин в это искренне верил. Там, в урочище Шумейково, сидя в кустах, он собственными глазами видел, как рядом с Грищенко разорвалась мина и он упал на землю, исполосованный осколками. Когда же в кабинет Базанова внесли на носилках Петра, Гольдину показалось, что всё происходящее с ним – сон.

После очной ставки с Петром Грищенко предатель наконец заговорил. Он заявил, что скрывал свое пребывание в плену, потому что был завербован фашистской разведкой и ему как её агенту под страхом смерти запрещено давать правдивые показания советскому командованию.

Гольдин рассказал, что 20 сентября в бою у урочища Шумейково он участия не принимал из-за того, что «плохо видит». Когда он сдался в плен, его вскоре доставили в Конотоп, в немецкую разведку. Допрашивал его там хорошо владевший русским языком обер-лейтенант. На все поставленные вопросы – о месте нахождения в последние дни командования фронта, армий, входящих в него, состоянии остатков войск фронта, наличии в них боевой техники, о старших офицерах, с которыми он оказался в плену, – дал правдивые ответы.

После первого допроса ему был предоставлен четырехчасовой отдых, а затем его привели к гитлеровскому майору Фурману, руководителю «Абвергруппы-107» при армии Гудериана. Майор одобрил поведение Гольдина в плену и сказал, что его показания соответствуют действительности и это дает основание немецкому командованию считать, что он, Гольдин, сделал первый шаг к своей будущей карьере при «новом строе» в России и что теперь ему надо продолжать эти шаги – оказывать помощь немцам. Если он с этим согласен, то его немедленно отпустят из плена и он будет добровольно работать на «великую Германию» по ту сторону фронта.

Гольдин от такого предложения якобы отказался, но Фурман разъяснил ему неразумность и нелогичность его поведения. Сдача Гольдина в плен свидетельствует о непрочности его «социалистических» убеждений, о желании любой ценой спасти свою жизнь, а для этого у него есть только один путь – стать агентом абвера и работать на Германию. Иначе Фурман должен будет передать его в гестапо, где Гольдина немедленно расстреляют, как еврея. Зачем же было сдаваться в плен? Не лучше ли уж было геройски умереть рядом с командующим фронтом? Фурман советовал Гольдину принимать решение как можно быстрее, пока ещё некоторые советские воины, оказавшиеся в окружении, выходят к своим и он легко сможет затеряться в их массе. Фурман также польстил интенданту 3 ранга, сказав, что он имеет высшее техническое образование, гибкий ум, не является членом партии, хорошо знает немецкий язык, а таким лицам неплохо живется и в Германии, не говоря уж об оккупированной России и Украине, примером чему может быть он сам, Фурман, выходец из Одессы.

Всесторонне взвесив предложение Фурмана сотрудничать с абвером, Гольдин согласился, и ему немедленно был предоставлен хороший обед и суточный отдых. Затем его вновь привели к Фурману, который поинтересовался, не раздумал ли господин Гольдин быть немецким агентом. Тот ответил, что нет, не раздумал, и майор предложил ему подписать обязательство о сотрудничестве с абвером. Здесь же он получил необходимые инструкции: перейдя линию фронта, обязательно определиться на свою старую должность в штабе фронта, учтиво держать себя по отношению ко всем старшим, и особенно к заместителям командующего фронтом, с которыми по роду службы имел и должен иметь контакты, чтобы повседневно быть в курсе всех больших и малых дел командования. Все документы, поступающие из Генерального штаба, Наркомата обороны и Ставки, попадающие к нему, он должен был копировать или кратко записывать их содержание. Собранные данные передавать связнику от Фурмана два раза в месяц, каждого 14-го и 24-го числа, между 10–12 часами дня. Встречи будут происходить у билетных касс железнодорожных вокзалов тех городов, где располагается штаб фронта. На встречу со связником Гольдин должен выходить, имея при себе книгу Л. Толстого «Война и мир», причем держать её в таком положении, чтобы находящиеся вблизи него люди могли прочесть название. Человек Фурмана обратится к нему со словами: «По-моему, мы встречались на Подоле в Киеве». Ответ: «Да, я там родился и жил».

Ещё сутки ушли на отработку деталей. И когда Фурман убедился, что новоиспеченный агент всё хорошо усвоил, Гольдина на легковой автомашине доставили в посадку возле села Степановка. По сведению Фурмана, здесь скрывалась группа советских командиров, выходящих из окружения. Её решено было не трогать, чтобы обеспечить надежную крышу абверовскому агенту.