Данциг хоть и польский город, но немцы сумели его онемечить. В городе было очень мало жителей польской национальности, но были и русские, белорусы, латыши, литовцы – это те, кого немцы вывезли из родных мест и привезли сюда насильно, чтобы заставить их работать на себя. В городе были судоверфи, где немцы восстанавливали свой флот. В городе было много различных ремонтных мастерских, где немцы ремонтировали боевую технику и везде заставляли трудиться эту рабочую силу. В основном это были молодые люди, чаще женщины и девушки. Мужчинам и молодым парням уготавливалась другая судьба. На одном дворе небольшого заводика или фабрики мы видели тюки, набитые человеческим волосом. А рядом, на складе, была и готовая продукция: матрацы и кресла, где для набивки использовался человеческий волос. Увидев такое количество волос, свой волос становился дыбом, ведь это сколько надо людей погубить? Позже мы узнали многое о жестокостях фашизма, чего мы в ходе войны не могли знать.
Город дымился, повсюду были видны следы недавних пожарищ, и только усилия наших бойцов способствовали тому, что многие дома были спасены от полного уничтожения. Серые дома, черные глазницы окон, выгоревшие чердаки обнажили обрушенные артиллерийским огнем крыши, горы битой черепицы и битого стекла на тротуарах – все это гнетуще действовало на настроение. Многие улицы были завалены различными вещами, которые немцы наскоро выбрасывали на улицу, стараясь соорудить баррикады и преградить путь нашим частям.
Дивизия наша наступала с западной стороны, со стороны Оливы. Нам почему-то казалось, что с западной стороны немного меньше будет сопротивления, но это только так казалось. Немцы везде дрались с яростью, и каждый дом, каждый квартал брался с боем, и мы несли потери. И после того, как нам казалось, что уже все, дом взят, немцев вышибли, мы снова и снова прочесывали каждый этаж, чтобы не получить пулю в спину.
Запомнился случай, когда несколько бойцов, в том числе и мы с Иваном Староверовым, получили задачу проверить ближние дома. Вдвоем мы вбежали в один из подъездов и последовательно начали осмотр. На первом этаже не было никого. Дойдя до второго этажа, мы разделились. Иван вошел в квартиру, выходящую окнами во двор, а я на улицу. Не успел я сделать и пяти шагов внутрь, как услышал за спиной хриплый голос на немецком языке: «Хенде хох!» Эта фраза мне была хорошо известна. В комнате между двух окон в простенке было вмонтировано зеркало от пола до потолка. В зеркале я увидел себя, а за спиной у себя – немца с автоматом в руках, направленным мне в спину. Не сразу мне пришло в голову решение труднейшей для меня задачи. Я стоял и ждал. Вот-вот мне в спину вонзятся пули, и охнуть не успеешь. Немец медлил и продолжал стоять с направленным на меня автоматом.
Теперь трудно вспомнить, сколько прошло времени, пока мы стояли в таких позах. Вдруг я увидел, что из двери левой комнаты в немца что-то было брошено. Он инстинктивно поднял автомат, и мне показалось, что вздрогнул. Этого мгновения было достаточно, чтобы я выхватил из-за отворота куртки пистолет, который у меня был на взводе, и произвел в немца два выстрела. Он рухнул к моим ногам. И тут я увидел свою спасительницу. Это была девушка, которая была в этом доме в прислугах. В комнату она пришла за вещами, потому что все жильцы дома прятались в подвале.
Девушка оказалась русской, угнанной из города Гдова Ленинградской области, звали ее Носова Мария. Увидев меня, она не успела предупредить, что мне грозит опасность, но, улучив момент, бросила в немца подставку для цветов. Спасибо ей за оказанную помощь. Я постоял в нерешительности, не зная, что делать, и в это время вбежал Иван. Поняв, что произошло, он взял автомат в руки и обнаружил, что в автомате не было ни одного патрона. Тут я понял, почему он не стрелял мне в спину.
Но ведь я не знал, что у него нечем в меня стрелять. Счастье было на моей стороне. Я даже не успел испугаться. Но когда я стоял над трупом того немца, мне стало не по себе. Мелкая дрожь пробежала по всему телу. Я смотрел на человека, от которого несколько минут назад зависела моя жизнь. Из этого состояния меня вывело прикосновение к плечу Ивана. Он протянул мне автомат этого немца и сказал: «На, возьми, пригодится, а то с пистолетом не навоюешь».
Девушку мы с Иваном отвели к старшине Смоле, который быстро нашел ей работу. Дня два она работала у него на кухне, но потом всех советских людей стали собирать на специальные пункты для того, чтобы возвратить к родным местам. Многим из них пришлось еще раз пережить горе, которое было посеяно войной. У многих не оставалось ни дома, ни родных, они возвращались на пепелища. Приходилось начинать все сначала.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу