Ирина Тананайко - На фига мне эти баксы!!

— Заткнись, объясни по-человечески, что еще произошло?

— Таборные стрелку Ване Бешеному забили. Очень конкретные люди были: решили, что я кинул всех и смылся с баксами, наркотой. А раз посылал меня Бешеный, то ему платить. Ивана Владимировича на счетчик поставили, а меня и таборные, и наши алтайские ищут. А эта чувырла от меня открестилась, как от черта. Убью сучку!

— Сам виноват. Вы же выбираете телок, чтобы ноги от ушей, а между ушами одна извилина, в которой две мысли: как быстро ноги раздвинуть и как еще быстрее баксы за это скачать. Бачили очи, что выбирали: за что боролись, за то и напоролись, — резко пресекла Линка жалобы бандита, задумчиво анализируя создавшуюся ситуацию.

— Лина Алексеевна, что делать будем? — жалобно поинтересовался Борис.

— Ну, в город нам точно нельзя: или цыгане подстрелят, как ненужных свидетелей, тем более что такая афера развернулась, по второму кругу бабки хотят получить, или твои друзья-бандиты просто по злобе, как Иуду, казнят. Слушай, Борь, а родители Бешеного где проживают?

— Как где? В деревне нашей, около лесхоза. Он их хотел в город забрать, а те ни в какую. Иван Владимирович домище им такой отгрохал, аккурат через дом от моих родителей.

У нас матери — двоюродные сестры.

— Он у нас как — почтительный сын?

— Старики у него славные, за них горой стоит.

— А тогда вырисовывается следующая картина: спозаранку двигаемся в сторону твоей деревни. Надеюсь, найдешь?

— Обижаете, Лина Алексеевна.

— Не перебивай, сама собьюсь. Как Штирлиц, встречаешься со своими предками, и рассказываешь все, как есть. Идет твоя мать к сестрице, падает в ножки и слезно умоляет помочь. Если та согласится, то пусть прикидывается умирающей лебедью и вызывает сына к смертельному одру. К предкам, Бешеный быстро примчится, а на глазах у стариков убить тебя не должен. Ну, а как успокоится, я выйду и подтвержу твои слова.

— Господи, какая вы умная, Лина Алексеевна!

— Да ты что, вроде недавно чокнутой была.

— Извините, пожалуйста.

— Ладно, спи, подлиза.

Привыкшие к пешеходным прогулкам, они за полдня добрались до заимки, располагающейся недалеко от деревни. Затем Борис выследил отца, шедшего на рыбалку, и с его помощью ночью партнеры по неволе перебрались сначала в подвал Борисовой избы. А после совета всех родственников их перевели в дом родителей Ивана Владимировича.

Владимир Иванович разбудил сына и по телефону доложил, что у матери приступ. Фельдшер подозревает инфаркт. Тот пообещал прибыть утром с врачом. Родственники вместе с Борисом расположились на кухне, в страхе поджидая приезда Вани Бешеного.

А Линку как гостью уложили в зале на диван, предварительно кинув туда перину.

Замученная дорогой, она уснула как мертвая и утром проспала прибытие бандитского главаря. Разбудили ее громкие крики, несущиеся со стороны кухни: родственники выясняли отношения. Женщины плакали, мужики что-то монотонно бубнили, извиняющиеся ответы Бориса прерывали эту симфонию. Но их всех забивал трубный глас приехавшего. Подобно Иерихонской трубе, он проникал во все уголки дома и сопровождался громом падающих предметов, типа табуреток, кастрюль и прочей домашней утвари.

Что-то в интонации голоса было для Линки знакомым. Призвав на помощь ассоциативное мышление, она пыталась проанализировать, где, когда и при каких условиях она могла столкнуться с обладателем этого баса. Мучаясь воспоминаниями, Линка застелила постель, привела себя в порядок и, как хорошая актриса, появилась на кухне в момент кульминационной фразы:

— Дядь Ваня, но у меня же свидетель есть.

Высокий мужик крепкого телосложения, с седыми вьющимися волосами, стоящий напротив Бориса, резко обернулся посмотреть на вошедшую. Встретив в упор взгляд холодных серых глаз, с таким знакомым прищуром, Линка отшатнулась назад. Все ее тщетные попытки оградить свою психику от такого стресса пошли прахом, у нее начались галлюцинации.

Отмахиваясь от стоящего перед ней «призрака» руками и бормоча про себя: «Свят, свят, Господи…», попыталась грохнуться в законный обморок. С алтайским авторитетом тоже происходило что-то неладное. Гнев и возмущение в глазах сменилось удивлением, и маска жестокости на лице исчезла в один миг. Явная радость преобразила бандита таким образом, что присутствующие, столкнувшиеся с этим явлением первый раз в своей жизни, сочли за лучшее слиться со стенами. Резко что-то вспомнив, Иван Владимирович бросился навстречу Линке и успел подхватить ее на руки, не дав ей упасть: