Юрий Владимиров - В немецком плену. Записки выжившего. 1942-1945

Увидев поверженного Сеню, все пленные прекратили работу, а я и часовой Шлихт, обозлившись на Штайнорта, тоже стали кричать на него, что он не имеет права бить пленного, Шлихт оттолкнул Штайнорта от Сени прикладом винтовки. Штайнорт опешил от этого и впал в истерику, угрожая Шлихту уничтожить его «за действия, недопустимые для немца». В этот момент многие пленные, похватав колья, доски и мелкие детали бараков, а также камни с земли, устремились к Штайнорту с дикими криками и угрозами «прикончить этого фашистского гада».

Дело принимало скверный оборот, и мне пришлось вступиться за Штайнорта, попросив товарищей проявить благоразумие и выдержку. Я объяснил Штайнорту, что Сеня мучается геморроем и только по этой причине должен часто отлучаться с работы. И прежде чем наказывать больного, надо было подойти ко мне и все выяснить. Штайнорт понемногу успокоился и ушел, доверив нас Фридриху. Наши ребята продолжили работу.

Штайнорт не пожаловался своему начальству ни на нас, ни на часового Шлихта, который, как оказалось, попросил у Штайнорта извинения за невыдержанность в том конфликте. Штайнорт стал заметно лучше обращаться с пленными, и особенно со мной. В дальнейшем работы на станции происходили спокойно, устраивались частые и продолжительные перерывы для отдыха. Но с тех пор пленные между собой всегда обзывали Штайнорта матом и дали ему самое скверное прозвище Х…еглот.

При холодной погоде и особенно зимой мы разжигали костры, чтобы погреться и посушить намокшие рукавицы и шинели. Наиболее активные товарищи тайком совершали «налеты» на соседний склад – пакгауз, чтобы стащить оттуда пшеницы или еще чего-либо для еды, а до конца октября бегали на поле за картофелем, который потом варили у себя в лагере, используя принесенные со станции брикеты каменного угля и мелкие дровишки.

Следующее событие в нашей в целом однообразной жизни случилось в выходной день. В этот день с утра – до предстоявшего мытья в душе – пленные отдыхали и занимались разными делами. Кое-кто играл в карты и даже в самодельные шахматы и шашки. Кто-то мастерил для немцев для обмена за еду игрушки. Так, Леша Ковкун делал из дощечек и соломы, подобранных на станции, красивые ларцы, а Игнат Юдаевич Привалов (по прозвищу «10 раз женатый») – из разноцветных кусков пластмассы, насаженных на алюминиевую трубочку, – курительные мундштуки. Я и несколько товарищей грелись на солнышке в компании Николая Билка. Вдруг на большом плацу начало происходить что-то необычное. Под громкие команды и маршевые песни на плац начали прибывать взводами и ротами и выстраиваться длинными шеренгами солдаты в униформе разных родов войск. Естественно, все они двигались на плац под маршевые песни. Бросалось в глаза, что очень многие солдаты были далеко не молодыми и, по-видимому, призваны в армию недавно. Попадались и совсем молодые.

На плацу разместился духовой оркестр, исполнивший государственный гимн «Германия, Германия превыше всего» и гимн нацистской партии «Хорст Вессель». После этого один из высших военных чинов стал произносить речь. Я подумал, что, возможно, на плацу солдаты принимают присягу, о чем сказал стоявшему рядом Гудзю. Услышав слово «присягают», сорб Билк встрепенулся и подтвердил: «Да, присягают, присягают». Оказалось, что это слово является одинаковым и в русском, и в сорбском языке.

Действительно, солдаты вслед за каким-то большим командиром начали медленно и громко произносить хором слова присяги. И тут церемонию принятия присяги неожиданно прервали: двое пожилых солдат вдруг упали на землю и остались лежать, пока к ним не подошли с носилками медики, которые одного из упавших унесли, а другой все же встал и присоединился к стоявшим солдатам. По поводу происшедшего часовой Билк сказал, что, вероятно, эти два солдата таким способом протестовали против войны и вообще нацистского режима в Германии. И возможно, выходка смельчаков не останется без последствий.

На следующий день нашу рабочую команду направили в город на новое место – в военный городок. Накануне об этом нам сообщил фельдфебель Хебештрайт, уточнив, что обед туда будут привозить повара и уборщик на телеге. Нам надо было захватить с собой котелок и ложку, а в последующие дни котелки нам уже не понадобятся, поскольку для каждого выдадут штампованные металлические миски. И уже скоро комплект таких мисок доставили на кухню к поварам. Но котелки нам все же были необходимы, когда мы сами готовили на печке в лагере горячую пищу или чай.