Юрий Владимиров - В немецком плену. Записки выжившего. 1942-1945

Утром 3 мая, после чая без хлеба, к Саше пришел врач и перевязал его рану. Он сообщил нам, что с завтрашнего дня город объявлен крепостью и издан второй приказ об эвакуации всего гражданского населения Каменца и его округа на юг страны. А что будет с нами, он не знает, но остающиеся в городе эсэсовцы могут совершить в отношении нас самое худшее. Врач предупредил, что все военнопленные считаются уже отправленными в тыл, а нас теперь могут и не признать военнопленными. Затем врач дал Саше рекомендации по уходу за раной и оставил ему запас бинтов, ваты и марганцовки.

Наступили часы мучительного ожидания. Чтобы чем-то занять время, Андрей Маркин предложил постричь мою голову, волосы на которой чересчур выросли. Я согласился, и он, взяв из мешка собственные ножницы, приступил к работе, пользуясь своей же расческой. Скоро я оказался остриженным под польку.

После 10 часов дверь камеры открылась, и к нам вошел незнакомый надзиратель. Он грубо приказал нам встать, забрать свои вещи и спуститься с ним во двор.

У ворот мы увидели одетых в черные мундиры, брюки навыпуск и пилотки с изображением человеческого черепа четырех эсэсовцев, вооруженных автоматами. Мы остановились перед ними, и надзиратель доложил старшему о нас, после чего тот, не ответив ни слова, открыт калитку и громко произнес: «Всем выйти!» И мы вышли на улицу.

Но тут я не выдержал и сказал старшему конвоиру: «Вы видите, у нас раненый и он не может идти. Как же быть?» Конвоир ответил: «Ничего, идти совсем недалеко. Донесете его!» Как только я услышал эти слова, мгновенно вспомнил, что недалеко от тюрьмы находятся кладбище и место для расстрелов, и подумал, что нас ведут именно туда. Поэтому я сразу сообщил свое предположение товарищам, и мы наспех сказали друг другу слова прощания.

В это время нам повстречалась шумная колонна, в основном из советских гражданских мужчин и женщин, некоторые были с детьми, многие тащили за собой ручные тележки с личными вещами и запасом продовольствия.

На улице меня заметила знакомая пожилая немка, которая шла с мужем – бывшим охранником лагеря в Цшорнау, имевшим прозвище Интеллигент. Она удивилась, увидев меня под стражей, и спросила: «Юрий, куда вас ведут?» Я, не раздумывая, ответил ей: «Видимо, на расстрел». Тогда ее муж быстро подошел к старшему конвоиру, поприветствовал его по-военному, правда без слов «Хайль Гитлер», и отвел в сторону, причем в их разговоре активно участвовала и жена.

Прошло несколько минут, и супружеская пара, пожелав всем счастья, ушла своей дорогой. А навстречу нам продолжала двигаться колонна гражданских лиц. Наш конвоир о чем-то переговорил с охранником этой колонны, потом подозвал меня к себе и сказал по-немецки примерно следующее: «Не думайте об эсэсовцах только плохое. Как можно быстрее присоединяйтесь к колонне, переодевайтесь в гражданскую одежду, если она найдется у ваших соотечественников». Так мы освободились от военного плена и превратились в гражданских пленных.

В колонне нам быстро достали нужную одежду: рабочие куртки, брюки, кепки, а для Саши Гуляченко выделили отдельную тележку, в которую мы сложили шинели. Поверх вещей на тележку посадили раненого Сашу.

Зная, что мы очень голодны, три девушки, обеспечившие нас одеждой и отдавшие нам тележку, накормили нас картошкой в мундире, лепешками и кофе. Среди этих девушек была давно знакомая русская Аня (маленькая) из-под Курска, работавшая в Каменце на аэродроме. В дальнейшем все эти три девушки, две из которых были хохлушками из-под Житомира, не разлучались с нами до окончания войны. На первом же привале нас разыскали и присоединились к нашей группе Тамара, Дуся и Галя из Цшорнау. Они подробно рассказали, что произошло с ними в последние дни. Оказывается, некоторые девушки подготовились к эвакуации перед тем, как покинуть хозяев: взяли у них тележки, в которые сложили запас продуктов, одежду, посуду и даже топорик для заготовки дровишек в пути. В Каменце, явившись на указанное место, они получили по 500 граммов хлеба.

Аналогичный приказ об эвакуации был дан 4 мая всему немецкому гражданскому населению Каменца и его округа, поэтому по шоссе одновременно с нами двигались без охраны и горожане с тележками, и сельские жители на фурах, тяжело нагруженных продовольствием и скарбом, запряженных, как правило, двумя лошадьми.

Сзади некоторых фур были привязаны коровы, которых кормили во время остановок и доили утром и вечером. Кое-кто ехал и на автомашинах…