Майкл Уолш - Сыграй ещё раз, Сэм

— Я же говорю, я бизнесмен, — ответил Рик. — Мне было совершенно безразлично, откуда взялись эти документы и кому я их продам. И еще я азартный человек, я поспорил с капитаном Рено на десять тысяч франков, что Ласло уедет из Касабланки, и я намеревался выиграть пари, потому что пари мне нравятся, только если выигрыш обеспечен. Кроме того, — прибавил Рик, — Америка тогда не воевала. Сбежит ли Виктор Ласло или его арестуют прямо в моем клубе, как Угарте, мне было совершенно все равно.

Рик смотрел на Хайнце, ждал, подействовал ли его блеф.

Свиные глазки фашиста заблестели.

— Через наших шпионов в Лондоне, — сказал он, — мы фиксируем необычайное оживление между Лондоном и пражским подпольем. В последнее время качество их разведданных о наших планах сильно выросло. — Он подозрительно оглядел Рика. — Вы, случайно, ничего об этом не знаете, а? — спросил он.

— Не в курсе, — ответил Рик.

Между тем в голове у него заверещала сирена. Хайнце наверняка видел Ильзу и Ласло у Рика в кафе, а Ильза Лунд — не такая женщина, чтобы жалкий сморчок Хайнце мог ее забыть. Такой женщиной мужчина вроде Хайнце не сможет обладать никогда и потому будет вечно ненавидеть. Если Хайнце увидит ее здесь, беды не миновать.

— Конечно, это немыслимо и невозможно, чтобы чешский сброд, который зовет себя подпольем, внедрил агента в управление гестапо, но в любом случае все говорит о том, что готовится какая-то крупная операция.

— Это называется контратака, — объяснил Рик. — Нельзя же кого-то дубасить и не ожидать, что он даст сдачи.

Хайнце посмотрел так, будто эта мысль никогда не приходила ему в голову. Может, так оно и было.

— К несчастью, мы не знаем, что это за операция, — продолжил он. — А тут вы, и это наводит меня на подозрение, что и Виктор Ласло может оказаться где-то поблизости, хотя я и не могу поверить, что у него хватит наглости вернуться на свою бывшую родину. А это, в свою очередь, наводит меня на подозрение, что именно здесь должно произойти то, что они планируют.

— Знаете, Герман, — сказал Рик, вдыхая табачный дым, — вы гораздо умнее, чем кажетесь. Не сидите на месте, вы знаете это?

— Я знаю, — злорадно сказал Хайнце.

Ну наконец-то. Все попытки получить должность в главном управлении РСХА пошли прахом, вместо того его задвинули на второстепенную дипломатическую службу по Словакии и присоединению Рутении к Венгрии. И вот оно — ему только что вручили билет в Замок. Хайнце не мог поверить в такую удачу. В возбуждении он засеменил туда-сюда по площадке.

— Конечно, невозможно, чтобы чехи смогли нанести нам какой бы то ни было вред, — заговорил он. — Но всегда есть провокаторы, люди вроде Виктора Ласло, которые заявляют, будто говорят от имени чешского народа, а представляют всего лишь кучку озлобленных коммунистов, которые мечтают охомутать собственный народ, выкрикивая лозунги о мире и свободе. Ха! Мы, немцы, видим их насквозь!

— Еще бы вы не видели, — согласился Рик. Он ни разу не встречал такого немца, который не вел бы себя точно карающий судия, даже когда просто покупает буханку хлеба.

Сарказма Хайнце не уловил. Отбросил окурок.

— Что вы можете мне предложить в обмен на вашу жизнь? — спросил он.

Рик не пошевельнулся. Прага внизу распростерлась словно игрушечная. И не красота города захватила Рика; нет, больше всех красот его заворожила уменьшенная копия Эйфелевой башни.

— Что это? — спросил он.

Хайнце обернулся.

— Башня Петршин, — сказал он. — Сооружена в 1891-м. В масштабе один к пяти — парижская Эйфелева башня. Двести девяносто девять ступенек от вершины до подножия, построена из отслуживших шпал за тридцать один день, к юбилейной выставке. Кошмарная, правда?

— Только для фашиста, — буркнул Рик.

Мысленным взором он снова видел ее: ее в машине — они катят по Елисейским полям. Ее в их первый вечер — они ужинают в «Ла тур д'аржан» и катаются по Сене на bateaux mouches. [134] Мушиный кораблик (фр.) — экскурсионные пароходы на Сене. Ее — они идут, взявшись за руки, по Люксембургскому саду и через Мост Искусств. Она, всюду она.

Хайнце его не услышал.

— Фюрер повелел ее снести. Зачем смотреть на модель, если у нас уже есть настоящая? — Консул рассмеялся, закинув голову. — Возможно, однажды мы снесем и настоящую Эйфелеву башню, заменим ее подобающим монументом германской славы!

Рик подождал, пока Хайнце перестанет хихикать.

— Ладно, хватит видов, — сказал он. — Пора перейти к сути. — Рик кивнул на машину. — Там.