Анатолий Иванкин - Последний камикадзе

Безоружный пароходик, накренившись на один борт и отчаянно чадя единственной трубой, спешил приткнуться к берегу, чтобы избежать затопления. Но развязка наступила через несколько секунд. Пароходик разломился пополам от серии бомб, угодивших в его машинное отделение. Он окутался паром и быстро исчез под водой.

Полюбовавшись своей работой, «эвенджеры» построились в боевой порядок и ушли в юго-восточном направлении.

Глядя на атаку «эвенджеров», Ясудзиро жалел, что он находится в поезде, а не в кабине своего истребителя. Но еще сильнее Ясудзиро захотелось бы оказаться в истребителе, если бы он знал, что в это самое время к острову Сикоку подходит бомбардировщик Б-29, пилотируемый молодым полковником Тиббетсом, командиром 509-й специальной авиагруппы, бывшим шеф-пилотом генерала Дуайта Эйзенхауэра, и что в огромных, как сараи, бомболюках «сверхкрепости» — одна-единственная бомба, прозванная остряками «Малышом», с аккуратной надписью на корпусе: «За души погибших на «Индианаполисе» [56] «Индианаполис» — американский крейсер, доставивший на Тиниан детали, для атомной бомбы. Потоплен человекоторпедами — кайтэнс. » и что целью этой бомбы выбрана Хиросима.

В числе 78000 погибших при взрыве «ген-баку» [57] «Ген-баку» (японск.) ― атомная бомба. в Хиросиме будут и близкие Ясудзиро. Его родители, Тиэко и крошка Сатико превратятся в пар, исчезнут, не оставив после себя даже теней, подобных тем, которые увидит Ясудзиро на гранитных ступенях банка Сумитомо и на бетонных перилах моста через Отогаву, заполненную трупами людей, искавших в ней спасение от ожогов.

Но этот страшный взрыв произойдет позже, примерно через час.

А пока еще капитан Клод Эзерли, отыскавший цель для первой атомной бомбы, далек от мысли, что его ждут пытки совести, психиатрическая лечебница и монастырь, куда он уйдет замаливать грехи свои и экипажа «Энолы Гэй».

И Ясудзиро даже подумать не мог, что его скоро ждут одиночество, тоска, крушение всех идеалов, безработица и полунищая жизнь в первые послевоенные годы.

Луч прожектора разрубил черноту тропической ночи и, пометавшись влево и вправо, остановился, ярко высветив серебристое тело четырехмоторного бомбардировщика Б-29. На носовой части «сверхкрепости», под пилотской кабиной, аккуратными буквами было начертано название воздушного корабля — «Энола Гэй». Полковник Тиббетс, любимое дитя в доме, хорошо воспитанный, присвоил своему бомбардировщику имя матери. Он не мог себе позволить легкомыслие, свойственное некоторым командирам. «крепостей», которые присваивали своим машинам имена довольно фривольные. Именно «Энола Гэй», а не какая-нибудь «Дешевка Пегги». Хотя, пожалуй, этому дюралевому гиганту, предназначенному для выполнения операции «Серебряное блюдо», больше подходило — «Ангел смерти» или «Страшнее ада»…

Перед полетом к самолету подошла большая группа представителей прессы и остановилась неподалеку, задержанная охраной.

— Смотрите-ка, парни, эту машину оберегают не хуже, чем президента, — пошутил кто-то из корреспондентов.

Подошедшие разбились на группы и, оживленно переговариваясь, строили прогнозы относительно ожидавшей их сенсации.

Приглашенным сказали, что они будут свидетелями начала «операции века», которая откроет новую эру в истории человечества. В чем она будет заключаться, никто не знал и даже не догадывался. Кто-то сверкнул в темноте зажигалкой, пытаясь прикурить сигарету, но был грубо остановлен охранником:

— Эй, парень! Не курить! Ты что, хочешь всех нас отправить в пекло?..

Экипаж «Энолы Гэй» находился на богослужении. Этот ритуал, как и инструктирование экипажа перед каждым боевым вылетом, выполнялся неукоснительно.

Капеллан Вильям Б. Дауни в новенькой, с иголочки, офицерской форме выглядел щеголем по сравнению со своей паствой, облаченной в выгоревшую и застиранную форму хаки.

«Сохрани, о боже, людей, летящих сегодня. Пусть они вернутся к нам невредимыми. Мы идем вперед, веря в тебя, зная, что ты заботишься о нас и сейчас и всегда. Аминь!» [58] Слова из дневника 2-го пилота «Энолы Гэй» Роберта Люиса.

Аскетическое лицо бога, принявшего мучения за грехи людей, недвижно и бесстрастно взирало с высоты распятия на священника, произносившего молитву. Служитель бога просил всевышнего сохранить жизнь людям, которые через несколько часов поставят непревзойденный рекорд одновременного убийства людей…