Алексей Гребиняк - Угол атаки

– Вернитесь на базу! – потребовал РП. – Запрещаю…

– Вась, они, кажется, уходят… – пробормотал Ашот, глядя на дымные следы выхлопов, расчерчивающие небо впереди.

Американцы и в самом деле разворачивались, видимо, собираясь уйти к себе на юг. Судя по следам, не просто разворачивались, а бросились врассыпную.

– Точно… Леопард-один, ответьте Леопарду-два! – по-вьетнамски произнес Базилио.

– Какого хрена взлетел, Второй? – прохрипела рация.

– Вас прикрыть. Идем на выручку, держитесь! Чапай, форсаж!!!

Почти разминувшись с американцами, Хваленский взял ручку на себя и начал выполнять боевой разворот. Янки пронеслись над ним, и он оказался позади и ниже их самолетов. Быстро набирая высоту, капитан одновременно с этим разворачивался, оказываясь у них в хвосте. Правое крыло «МиГа» задралось в небо, левое накренилось к земле, которая медленно поворачивалась далеко внизу. Сильная перегрузка вдавила летчика в кресло, – в глазах аж потемнело из-за отхлынувшей от головы крови. Сжав зубы, Хваленский продолжал доворачивать следом за четверкой американских самолетов – и вдруг, словно в полусне, увидел, как два из них пускают ракеты в сторону аэродрома. «Кто-то не успел…» – мелькнула страшная мысль.

– С-суки! – прорычал капитан, ловя в прицел ближайшую машину.

Судя по скошенным вниз стабилизаторам, это был старый знакомый – «Фантом». Тяжелая двухместная двухдвигательная машина, вооруженная дальнобойными ракетами, оснащенная более мощным радаром, нежели у «МиГа», но куда менее маневренная – поскольку весила вдвое, а то и втрое больше русского самолета.

Врагов разделял сейчас едва ли километр, и солнце ослепительно сияло за спиной капитана – условия для пуска ракет были почти идеальными. Хваленский нажал кнопку «Захват», расположенную на ручке управления, и почти сразу в его наушниках взвизгнул зуммер, предупреждавший, что ракета захватила цель и готова к пуску.

– Н-на!!! – выдохнул капитан, плавно нажимая на гашетку.

Тонкое белоснежное жало сорвалось с пилона и унеслось вслед американцу, оставляя белый дымный след. Спустя какую-то секунду летчик увидел, как прямо за «Фантомом» вспухло белое облачко разрыва, а потом американец клюнул носом и стал падать, оставляя за собой расширяющуюся полосу черного дыма.

Прежде чем остальные успели броситься врассыпную, капитан навел и выпустил вторую ракету по другому «Фантому», но на этот раз безуспешно: американец увернулся. Чертыхнувшись, летчик переключил оружие на пушку и довернул следом за ближайшим из самолетов. Двое отвернули на восток, к побережью, а третий почему-то стал забирать к западу, в сторону Лаоса. Словно предчувствуя свою гибель, он суматошливо маневрировал, не давая капитану прицелиться. «Фантом» был так близко, что Хваленский различал даже шлемы летчиков, то и дело оборачивающихся, чтобы увидеть его «МиГ». Судя по всему, где-то неподалеку от линии фронта крутился американский самолет радиоэлектронного противодействия, забивавший помехами все мыслимые частоты, потому что рация вдруг стала неразборчиво хрипеть. Периодически, впрочем, четко слышались отдельные слова на русском и вьетнамском:

– …янки… немедленно… ракеты… слева… вернитесь…

И вдруг совершенно отчетливо прозвучало:

– Леопард-один, ответьте Леопарду-два!

«Базилио? Вот зараза!!!» – удивленно и вместе с тем радостно подумал Хваленский.

– Какого хрена взлетел, Второй? – попытался сердито спросить он.

Сердито не получилось – слишком радостно сейчас было на душе, которую переполняли охотничий азарт и небывалая эйфория.

– …прикрыть… – различил он сквозь треск помех.

– Не сметь! – прорычал капитан, но Базилио его не услышал – кто-то перебил его и быстро-быстро заговорил по-вьетнамски:

– Тревога! Тревога! Шесть целей, направление два-ноль-ноль, скорость восемьсот, удаление три! Лев-три, атакуйте их! Повторяю…

Поймать в прицел «Фантом», мечущийся вправо-влево перед самым носом «МиГа», оказалось делом нелегким – американец слишком хотел жить и потому маневрировал на пределе возможностей. Со второй попытки Хваленский сумел-таки всадить в него очередь, и тот, потеряв крыло, сорвался в штопор. Издав воинственный боевой клич, капитан заложил широкий вираж, наблюдая, как противник, беспомощно вращаясь, падает в джунгли. Экипаж катапультировался почти у самой земли – над деревьями раскрылись два белоснежных парашюта, а потом самолет врезался в землю, и над лесом поднялся огненный гриб взрыва.