Анатолий Иванкин - Конец «Гончих псов»

После завтрака на построении был зачитан приказ о назначении лейтенанта Рогачева командиром звена истребительной авиабригады, и он был представлен личному составу. Так началась его новая служба, мало похожая на ту, лрпвычную, что осталась в Борисоглебской авиашколе.

Андрей не обольщался мыслью о том, что свидетельство об окончании курсов командиров звеньев с «хорами» и «очхорами» [21] «Хор» и «очхор» — «хорошо» и «очень хорошо», высшие оценки пятибалльной системы, существовавшие до середины тридцатых годов в учебных заведениях Советского Союза. по теоретическим дисциплинам, а также записи допусков к тренировочным и инструкторским полетам на И-16 и УТИ-4 сделают его с первых дней полноправным командиром летного подразделения.

Но действительность превзошла его самые худшие опасения. Он никогда не думал, что путь к кабине боевого самолета окажется столь тернистым.

Когда командир эскадрильи наметил Рогачеву программу ввода в строй, он почувствовал себя банкротом, угодившим в долговую яму. Оказалось, что он должен пройти врачебно-летную комиссию, сдать зачеты по всем документам, регламентирующим правила летной работы, изучить район полетов в радиусе двухсот километров от аэродрома базирования — так, чтобы по памяти нарисовать все площадные, линейные ориентиры и населенные пункты, сдать зачет по правилам восстановления потерянной ориентировки в приграничном районе, зачеты по знанию конструкции матчасти самолета, двигателя, вооружения и инструкции по технике пилотирования самолета И-16… И еще многое-многое, вплоть до парашютного прыжка со старого, доброго приятеля У-2.

Сдача всех зачетов и экзаменов ознаменовалась не слишком значительным, но приятным событием. Начальник склада ОВС [22] ОВС — отдел вещевого снабжения. выдал ему роскошный хромовый реглан, зимний меховой, демисезонный и летний комбинезоны, шлемы, унты, шерстяное белье, фетровые носки, очки «бабочка» и многое другое вплоть до навигационного снаряжения: линеек, ветрочета, планшета… Словом, за один раз он все не мог забрать со склада, и ему пришлось относить свою экипировку в два захода.

А с полетами Андрею повезло больше. Комэск, слетав с ним на УТИ-4 для проверки пилотажа, остался доволен. Когда на земле Андрей подошел к пему, чтобы получить замечания, комэск снял шлем и, приглаживая редкие волосы, сказал:

— Нормально, товарищ Рогачев. Кое-что ты делаешь не так, как я. Но ученого учить — только портить. Летать ты умеешь. Поэтому бери свой аппарат, — он указал на И-16 с хвостовым номером «4». — Сделаешь два полета по кругу, на отработку точности приземления и полет в зону па пилотаж.

К июлю месяцу Андрей Рогачев полностью вошел в строй и начал водить на учебные задания свое звено — тройку новеньких, еще пахнущих заводской краской самолетов И-16, которыми заменили бывшие ранее на вооружении бригады бипланы И-15 бис.

У Андрея было прекрасное настроение. Сегодня его радовало все: и вечер, который он провел в обществе Марины, и чувство нежной близости, возникшее между ними.

На завтра намечались полеты в первую смену, поэтому они с Мариной ушли с танцев еще до того, как военный оркестр заиграл «Прощальный вальс».

У дома под ветлами немного посидели на скамейке, наблюдая, как блекнут последние краски заката. Андрею очень не хотелось уходить, но он помнил о том, что завтра в пять утра он обязан быть на аэродроме.

— Мне пора, — сказал он, взглянув на свои призовые часы с наградной надписью.

Марина проводила его до калитки.

— До завтра?

— До завтра, — Андрей привлек ее к себе. В глазах Марины светилось отражение луны.

Андрей возвращался домой по пустынному скверу, насвистывая веселую мелодию. Перед ним на дорожке солнечными зайчиками прыгали блики от электрических фонарей, падающих из густой листвы деревьев, окаймляющих дорожку.

Выйдя на ярко освещенную площадь перед заводским клубом, он услышал последние известия, транслируемые через местный радиоузел:

— …Как передает агентство Рейтер, семнадцатого июля в Испанском Марокко вспыхнул контрреволюционный мятеж дислоцирующихся там частей испанской армии и Иностранного легиона. Во главе заговора, направленного против коалиционного правительства республиканской Испании, встал генерал Санхурхо…

Андрей, занятый мыслями о Марине, чьи поцелуи еще горели на губах, не придал особого значения этому сообщению.

Испанское Марокко было где-то у черта на куличках, еще дальше, чем Абиссиния, в которой совсем недавно закончилась кровопролитная итало-эфиопская война.