Анатолий Иванкин - Конец «Гончих псов»

— Здесь у нас сидят офицеры-направленцы. Они имеют связь по радио и телефонам с определенными эскадрами. Направленцы дают команды на подъем и управляют поднятыми истребителями. Кроме них у нас еще имеются офицеры наведения…

На помосте против вертикального планшета в зале сидели офицеры и выполняли расчеты на перехват целей, появившихся над Северным морем. Они были так увлечены работой, что совершенно ее обратили внимания на появление группы летчиков. Цели, не доходя до Рура, развернулись в сторону Ла-Манша, сбросив металлизированную ленту «Уиндоу»…

— Пойдемте вон в ту затемненную кабину. Я вам покажу, как воздушная обстановка просматривается на экране индикаторов радарной станции.

— Здорово! — сказал Карл Эрвину, взглянув на светящийся экран, по которому едва заметно перемещались светлые пятнышки отметок от самолетов и, как звездные туманности, светились пятна засветок от сброшенной фольги.

Сопровождающий в доступной форме, не забираясь в инженерные дебри, рассказал о работе радиолокаторов.

— У англичан они были уже летом сорокового, когда мы летали на Англию, — сказал Эрвин.

— Я сам бомбил такую станцию на острове Уайт, — согласился Карл. — А когда они появились у нас?

— Сравнительно недавно, — удовлетворил его любопытство майор. — В апреле сорок второго в Тунисе разбился английский самолет «хадсон» — охотник за подводными лодками. В обломках нашли детали радарной установки. А главное, в руки наших ученых попал магнетрон, до которого они не смогли сами додуматься. Через четыре месяца после этой счастливой для нас авиакатастрофы появились первые немецкие радиолокаторы.

— А на какие самолеты ставят локаторы? — поинтересовался Эрвии.

— Пока только на ночной вариант истребителя «Юнкерс-88» и Ме-110.

— Вот полетать бы с такой штучкой, — размечтался Эрвин. — С ней не только ночью, но и в облаках сбивать самолеты можно.

— Полетаем, — уверенно сказал Карл. — Гуго говорил, что полным ходом идут испытания «Мессершмитта-210», и скоро его запустят в серию.

Гренландский циклон, долго провисевший над Западной Европой, начал отступать под напором Азорского антициклона. К почи синоптики предсказывали улучшение погоды до летной. Разведчики погоды, рискнувшие забраться в тыл противника, передали, что на востоке безоблачно.

— Сегодня спать не придется, — сказал фон Риттен и поднял трубку настойчиво звеневшего телефона.

— Объявлена повышенная готовность, — сообщил он Эрвину. — Проверь готовность летчиков и скажи, пусть подготовят к вылету мою машину.

В девятнадцать часов над Балтийским морем появились засветки от самолетов.

«Идут бомбардировщики», — решил Карл и, оставив на КП начальника штаба, уехал на стоянку.

«Успел», — подумал Карл, когда, подъехав к самолету, услышал команду, поданную по трансляции:

— Первое звено — запуск! Зона барражирования — два, высота пять тысяч.

Карл шел ведущим звена. На короткое время аэродром осветился гирляндами взлетных и рулежных огней. Вырулив на полосу, Карл прижал свой самолет к левой обочине, давая место для взлета ведомого.

«Готовы?» — запросил он миганием бортовых огней. «Готов», — ответил тот, выключив рулежную фару.

«Взлет!» — вспыхнул зеленый светофор.

Первая группа уходила в воздух, не проронив по радио ни слова.

Плавно увеличив газ, Карл отпустил тормоза. Полностью залитый топливом, Ме-110 тяжело стронулся с места, а затем все быстрее помчался по полосе. В середине ее едва заметные биения колес о стыки бетонных плит прекратились, и взлетные огни поплыли вниз. Убрав шасси, Карл перевел «мессершмитт» в набор высоты, ориентируясь только по приборам. За остеклением фонаря не было видно ни зги. Только ярко светились красно-зеленые ореолы на концах плоскостей, да сбоку сзади угрожающе высвечивали ореолы на крыльях самолета напарника, подсосавшегося чуть не вплотную.

На четырех тысячах облачность начала светлеть, а еще через несколько секунд они увидели чистое небо. Туча в последний раз лизнула по фонарю кабины мокрым серым языком и отцепилась от них, выпустив самолеты из облачного плена. Тонкая ледяная корка, образовавшаяся на лобовом стекле, начала медленно растекаться каплями, которые тут же сдирал с фонаря поток набегающего воздуха.

Солнце, закатившееся за облака, высветило большую часть неба пепельно-перламутровым светом. Впереди на востоке была серая мгла, а на светлом фоне заката ярко светила одинокая Венера.