Владимир Баскаков - Танкисты [Повесть]

Заметив вставшего из-за стола генерала, он только кивнул. Аудиенция закончилась.

Да, непростая задача изложена в директиве «Зимняя гроза», это хорошо понимал генерал: деблокировать трехсоттысячную группировку — двадцать две дивизии, сто шестьдесят отдельных частей, которые русские плотно зажали в клещи. К тому же противник не остановился, его танки и пехота развивают наступление.

Во время аудиенции, когда кто-то заговорил о резервах для Манштейна, фюрер показал пальцем в сторону Цейтцлера, но потом все-таки сказал, что несколько дивизий уже идут из Польши и Германии, кое-что перебрасывается из Орла, из Воронежа.

— Что касается рокировки сил из-под Москвы, то Манштейн получит на этот счет указания Цейтцлера, — добавил он.

Генерал-майор Крафт посмотрел тогда на Цейтцлера и подумал: «А ведь на этом месте сейчас был бы Паулюс, не приключись та история на Волге! Многие говорили, что фюрер остановил свой выбор именно на Паулюсе, считая его наиболее подготовленным оператором, вполне способным заменить Гальдера».

Сейчас Гальдера убрали, свалив на него все осенние неудачи, заменили Цейтцлером, а Паулюс там, в развалинах Сталинграда, ждет спасения от Манштейна, человека, который уже не первый раз выполняет поручения особой важности. После Крыма фюрер возложил на него задачу: окончательно решить судьбу Ленинграда, вынуть эту занозу. Потом, правда, передумал и направил Манштейна в Витебск, поставив во главе резерва дивизий, предназначенных для отпора возможным действиям русских на подступах к Москве. Сейчас Манштейн на юге — в Старобельске, в Ростове, в Новочеркасске собирает в кулак группу армий, призванную действовать от среднего течения реки Дон до астраханских степей и деблокировать Паулюса.

Крафт знал, с каким трудом выбрался Манштейн из Витебска. Три дня не было летной погоды, три раза фельдмаршал возвращался с аэродрома. На четвертый день, позвонив Цейтцлеру, фельдмаршал выехал поездом.

Манштейну дали, конечно, подкрепление из резерва фюрера, с Западного театра. К нему же должны были прибыть дивизии и из глухого района между Москвой и Великими Луками, но, как сообщил генерал Цейтцлер, они прямо с колес брошены в бой против русского мехкорпуса и стрелковых соединений, которые создали угрозу коммуникациям группы армий «Центр». Это серьезно обеспокоило и фюрера.

— Опять русские танки, — сказал Гитлер с раздражением.

А Цейтцлер вынужден был признать, что генеральному штабу только теперь стало понятно, почему танки столь демонстративно двигались по лесным дорогам Калининщины. Русские шли днем и ночью, создалось впечатление подготовки большого наступления. Оживился у них и Западный фронт. Создавалась явная угроза для всей ржевской группировки.

Далее начальник штаба доложил, что командование группы армий «Центр» принимает меры к ликвидации прорыва, и, может быть, ему удастся блокировать русский мехкорпус, но фюрер никак на это не реагировал. Что значит эта блокада в сравнении со Сталинградским котлом! И тем не менее, она уже отвлекла значительные силы, не дает возможности свободно перебрасывать подвижные соединения туда, где сейчас они нужнее всего — в район Тормосина и Котельникова…

Раздумывая теперь над тем, что лично наблюдал и слышал в ставке Гитлера, генерал-майор Крафт перенесся мысленно под Ленинград, судьбу которого этой осенью должен был решить окончательно именно Манштейн вместе со своими крымскими гренадерами. Оттуда тоже можно было бы взять кое-что для операции «Зимняя гроза». Но и там карты спутаны. Одна дивизия уже взята для ликвидации калининского прорыва. И не будет ничего удивительного, если русские этой же зимой вдруг нанесут удар и здесь. Ведь проглядела же осенью немецкая разведка скопление русских резервов, и прежде всего танковых, на флангах сталинградского клина. Чего стоил прогноз Гелена о вероятности русского наступления и в центре, на московском фронте? Этот прогноз разослали по фронтам. Его читал и он. Читал и не сомневался в основательности таких предположений. Да что он — фюрер поверил в это! Недаром в районе Витебска создавался резерв дивизий. Не случайно и Манштейна переадресовали туда же как гарантию от неожиданностей. «Если русские попытаются прорвать фронт в центре, группа Манштейна в несколько дней ликвидирует любую попытку».

Представить себе, что советские войска будут наступать в донских степях, никто не мог. Ни фюрер, ни Кейтель, ни Цейтцлер не допускали такой возможности. Можно ли было думать, что русские после трагических для них событий под Харьковом и на Дону, в Крыму и в районе Волхова смогут осуществить наступление сталинградского масштаба? Фантастично! Откуда что взялось? Эти свежие армии и танковые корпуса, угрожающие теперь всей южной группировке вермахта? Эти Жуков и Василевский, организовавшие такую грандиозную операцию? Эти генералы, так точно и так грамотно замкнувшие стрелы у Калача и Советского? Эти танковые и механизированные корпуса? Откуда все это?.. Разве летнее отступление русских не казалось преддверием их долгожданной, но полной и окончательной катастрофы?..