Александр Сметанин: Дорога на Порт-Артур

К исходу дня в расположение передового отряда прибывают головные подразделения главных сил корпуса.

Мы обнимаемся с однополчанами. Курящие разживаются махорочкой. Получаем свежий хлеб, сахар, воду и наши серые шинели. Сухие, теплые, пахнущие монгольской пылью, не успевшей улетучиться под брезентом у Кости Носкова, нашего бессменного каптенармуса.

Поступает приказ: выйти из подчинения командира передового отряда и в дальнейшем действовать в составе полка.

Утром выступаем. Теперь перед нами открывается поросшая высокой, в рост человека, травой холмистая равнина, через которую тянется разбитая танками и машинами дорога.

— Куда она идет, эта дорога? — спрашивает Куклев командира взвода.

— А кто ее знает, — отвечает старший лейтенант. — Может, аж до самого Порт-Артура.

Он оказался прав. Дорога привела нас в Порт-Артур.

В пути, где-то у маленького городка Кайтун, узнаем, что Квантунская армия японцев получила официальный приказ о капитуляции.

Как встретили мы эту весть? Рассказать об этом очень трудно. Такое надо пережить. А слова, что слова? Словами не все выразишь. Я, например, запомнил, как плакал Куклев. К нашему немалому удивлению, он оказывается, провоевал пятую войну...

По навесу над крыльцом старой исполкомовской дачи вкрадчиво постукивают редкие капли отшумевшего дождя. Со стороны озера тянет дымком костра, слышится песня, которую нестройно поют парни и девчата. Это, конечно, студенты стройотряда, работающие в соседнем совхозе. Они строят птицеферму, которая очень нужна городу, растущему не по дням, а по часам. В скорейшем завершении ее лично заинтересован и я, как председатель исполкома горсовета или «господин мэр», как иногда в шутку зовет меня Полина.

Сейчас она сидит на крыльце, ступенькой выше, и нежно, как умеет делать только она, приглаживает мои седые, сильно поредевшие волосы. Поля очень любит поздними вечерами молча посидеть со мной на крыльце так, чтобы моя голова покоилась на ее коленях.

Это вошло у нее в привычку с тех, ставшими далекими лет, когда я все-таки убедил Полину выйти за меня замуж и мы поселились в бараке строителей. Тогда я работал каменщиком и приходил домой перепачканный раствором и кирпичной пылью. Сняв спецовку, я садился на маленький табурет у кровати, а Поля, ожидавшая ребенка, гладила мои волосы, что-то шептала мне на ухо, и я нередко тут же засыпал, даже не успев поужинать.

— Ну, как прошел твой протокольный прием? — спрашивает наконец Полина.

— На хорошем деловом уровне, о чем завтра узнаешь из газет.

— Будешь ужинать?

— Конечно буду. «Гвардия» спит?

— Спит твоя «гвардия». Еле уложила. — Она целует меня в макушку и, опираясь на палочку, встает.

«Гвардия» — это Петюшка и Тима, внучата-близнецы. Дочь назвала их в память о наших самых дорогих друзьях, не вернувшихся с войны.

Ветер разметал легкие тучки, с листьев старых лип тяжело упали на землю последние капли. Высоко в небе мигнул бортовыми огнями рейсовый самолет.

Перебор гитарных струн становится слышнее. Вскоре песня обрывается, и вот уже доносятся визг, смех, отчетливо слышу всплески воды. Молодежь решила перед сном искупаться.

Хочу последовать их примеру, однако домашний доктор-пенсионер не одобряет мое намерение, напомнив, что мне давно не восемнадцать.

На кухне меня ожидает изысканный ужин: морковные котлеты и кефир. Жена записала себя и меня в старики и неуклонно проводит «линию» в питании, хотя ожирение не будет угрожать мне до конца жизни.

После ужина снова выхожу на крыльцо выкурить сигарету. Полина тоже скоро придет сюда в накинутой на плечи теплой шали, а мне принесет любимую старую вязаную куртку.

Она хромает все сильнее и без палочки уже не может ходить. «Гвардия» изматывает ее, но все мои попытки не брать внучат на дачу, а отправлять их за город вместе с садиком отвергаются.

Три десятка лет проработала она директором разных детских садов и ясель и конечно же не мыслит себя без возни с ребятишками. Да и те, уверен, оглушат деда ревом, если попытаюсь настоять на своем.

На крыльцо выходит Полина, набрасывает мне на плечи куртку, отнимает сигарету, гасит ее и говорит:

— На сегодня довольно, Расскажи лучше, как принял гостей?

Как принял гостей? Хорошо принял, не впервой. Но рассказывать все же приходится...

Гости — представители городских муниципалитетов одной неприсоединившейся страны — в сопровождении свиты журналистов находились с визитом три дня.