Секунда — и мы на территории Маньчжурии. Тихо. Пока очень тихо вокруг. Почему так? Почему никто не стреляет? Ни наши, ни японцы?
Я помню второй бой на этой земле. Почему не первый? Первого в понимании фронтовиков просто не было. Скорее, это стычка с погранкомендатурой.
Едва забрезжил рассвет, мы уже были километрах в сорока от линии границы. Комендатуру — небольшое кирпичное здание, обнесенное несколькими рядами колючей проволоки, головная походная застава атаковала с ходу и в считанные минуты выбила оттуда японцев.
Сейчас трудно судить: знали они о нашем наступлении или нет. Скорее — нет, так как в котле еще варилось мясо, а в комнате, где, очевидно, располагались офицеры, висели парадные мундиры с орденами и медалями. Все говорило о том, что противник бежал в панике, не пытался,оказать никакого сопротивления.
Да, этим было далеко до наших парней, сражавшихся на Буге летом сорок первого.
Мы даже не успеваем полностью развернуться, как подается команда: «Вперед».
Идем в колонне, растянувшись на добрый десяток километров. Окрест, насколько видит глаз, — ровная степь. Вдали даже без бинокля видны всадники.
— Это японские пограничники, — говорит командир взвода. — Ведут за нами наблюдение.
— А где же их армия? — спрашивает его кто-то из кузова.
— Погоди, будет и армия. Войска прикрытия у них расположены ближе к горам, к Большому Хингану.
К концу первого дня наступления местность становится несколько иной. Все чаще машинам приходится взбираться на пологие высоты, которые постепенно становятся все круче и круче. Начинается предгорье Большого Хингана.
Здесь японцы и дают нам бой, который я не случайно называю вторым. Они находятся за грядой невысоких холмов, расположенных поперек узкой и длинной долины. Справа и слева от нее — горы. Позиция отличная. Танками можно атаковать только в лоб. Но сумеют ли они подняться на холмы, словно специально насыпанные здесь?
Первыми пытаются атаковать противника самоходчики и разведчики на бронетранспортерах. Но не удачно. Очевидно, не оценили противника по достоинству и откатываются назад.
— К бою! — Это уже нам. Если дело дошло до пехоты, значит, впереди серьезный противник.
Пробегаем мимо позиций противотанкистов. Они уже изготовились к стрельбе. Расчеты, укрываясь за щиты, смотрят на холмы, откуда противник ведет сильный ружейно-пулеметный огонь. Над нашими головами начинают посвистывать пули.
Как новички? Ничего, бегут следом, пулям пока не кланяются.
По команде лейтенанта Гусева ложимся, заряжаем оружие, готовим к бою гранаты. Чувствую, что приходит то самое ощущение боя, от которого успел несколько отвыкнуть. Надо взять себя в руки. Сейчас на меня и Куклева смотрит все отделение. Как ведем себя в бою мы, так будут вести себя и наши молодые солдаты.
— Дивизион, по пехоте противника, осколочной... — слышится где-то рядом. Но артиллеристов опережают «катюши». Над позициями противника взметаются клубы дыма, стеной встает земля. Все как и там, на западе.
Удар ошеломляет японцев, но едва мы поднимаемся в атаку, как их пулеметы оживают и основательно прижимают нас к земле.
Лейтенант Гусев не бросает нас на пулеметы. Не к чему. Не то время. Он что-то кричит артиллеристам, и тяжелые гаубичные снаряды начинают рваться на склонах холмов, в окопах, как раз там, откуда стучат вражеские пулеметы.
Мимо нас, ведя огонь на ходу, гремит гусеницами рота танков. Следом за ней идут тяжелые СУ-152. Самоходки бьют редко, но там, где рвутся их снаряды, не хотелось бы быть. За танками движемся мы. Бой развивается по всем правилам военного искусства, которому мы основательно научились в сражениях с гитлеровцами.
Автоматного огня со стороны японцев не слышно. Бьют пулеметы и «арисаки» — винтовки, которых мы даже не подбираем, так много их валяется на обочинах дорог. Неужели солдаты бросают оружие? И это хваленая самурайская армия?
Наши танки все ближе и ближе подходят к позиции противника, артиллерия переносит огонь в глубину его обороны. Иссиня-черные султаны разрывов наших снарядов вспыхивают уже за гребнем холмов. Следом за разрывами снарядов мы взбираемся на склоны холмов, врываемся в окопы противника, но его уже там нет. Ушел!
Вот они — окопы японцев. Любопытно посмотреть. Держа автоматы наготове, ходим по окопам, знакомимся. Они неглубоки, открыты для стрельбы сидя.
Вокруг валяются стреляные гильзы, ядовито-зеленые одеяла, лопаты, полотняные мешочки из-под галет. Поднимаемся выше. Здесь уже видны следы работы «катюш», артиллерии, танков. Развороченные окопы, выгоревшая трава, окровавленные бинты и... трупы. Маленькие такие, в мундирах и каскетках цвета хаки, словно раскиданные какой-то неуемной гигантской силой по неглубоким ходам сообщения, полузасыпанным окопам или просто по опаленной огнем траве.
Читать дальше