Йоханнес Зиммель - Пятый угол

Днем и ночью французские бойцы Сопротивления вели наблюдение. Они прятались под арками мостов, в кронах деревьев, на чердаках старых мельниц и крестьянских домов. У них были полевые бинокли, бумага и карандаши. Они фиксировали количество немецких танков, грузовиков, мотоциклов. И каждый вечер в 21.00 доносили о результатах в «Лондон». Они наблюдали за мостом у Фёра. За мостом у Макона. И у Домпьера. И у Невера. И за большим Понт Нуар южнее Гаржилесса, перед плотиной электростанции в Эжузо.

30 июля в 21.00 Ивонна Дешан, профессор Дебуше, бургомистр Касье, лейтенант Белькур и гончар Эмиль Руф сидели в комнате на Старой мельнице у Гаржилесса. Было так накурено, что хоть топор вешай. На Ивонне были наушники. Она принимала шифрованное сообщение, передаваемое из Парижа слегка ожиревшим ефрейтором Шлумбергером.

Дыхание мужчин, обступивших Ивонну Дешан, было коротким и взволнованным. Профессор Дебуше протирал стекла своих очков. Лейтенант Белькур беспрестанно облизывал губы.

На верхнем этаже отеля «Лютеция» продолжал отбивать морзянку Шлумбергер. Дыхание мужчин, обступивших его, — Томаса Ливена, маленького, тщательно выбритого капитана Бреннера и замкнутого полковника Верте — было коротким и взволнованным. Капитан Бреннер снял свои очки с позолоченной оправой и обстоятельно протирал линзы.

Двадцать минут десятого «Лондон» закончил сеанс радиосвязи. На романтической древней водяной мельнице на берегу Креза верхушка «Маки Крозан» расшифровывала принятое сообщение, которое начиналось так:

«соловью 17 — британский бомбардировщик сбросит вам 1 августа между 23.00 и 23.15 в запланированный квадрат 167 специальный контейнер с пластиковой взрывчаткой — 4 августа ровно в 0 часов 00 минут взорвите мост между гаржилессом и эжузо…»

Когда сообщение было расшифровано, все заговорили, перебивая друг друга. Молчала только Ивонна Дешан. Она тихо сидела у передатчика, сложив руки на коленях, и думала о странном капитане Эверетте, которому она сильно не доверяла. Профессор Дебуше говорил с мужчинами. Ивонна почти не слушала. То, что она ощущала, противоречило здравому смыслу. И все же, и все же: она с болью чувствовала, да просто знала, что где-нибудь когда-нибудь она еще встретит этого капитана Эверетта…

Голоса вокруг стали громче. Ивонна вздрогнула. Она заметила, что разгорелся спор между бургомистром Касье, гончаром Руфом и профессором Дебуше. Заносчивый Касье ударил по столу:

— Это моя местность! Я знаю ее как свои пять пальцев! Настаиваю на том, что диверсией должен руководить я!

— Здесь никому не позволено стучать по столу, друг мой, — спокойно произнес ученый. — Руководить операцией будет лейтенант Белькур. Он специалист по взрывам. Вы будете выполнять все, что он скажет.

— Мне уже начинает действовать на нервы, что все поручают лейтенанту, — горячился бургомистр. — Кто создавал «Маки Крозан»? Руф, я и несколько крестьян.

— Точно! — крикнул гончар. — Местные жители! Вы, все остальные, присоединились к нам позже.

Ивонна заставила себя не думать больше о капитане Эверетте. Она холодно объявила:

— Прекратите спор. Будет так, как сказал профессор. Все верно, мы присоединились к вам позже. Но это мы по-настоящему сделали из маки настоящую организацию. Благодаря нам вы получили передатчик. Я научила вас работать на нем.

Бургомистр и гончар замолчали. Но за спиной Ивонны они обменялись взглядами, хитрыми и лукавыми, какие бывают у старых крестьян…

1 августа в 23.10 британский бомбардировщик, захваченный немцами, сбросил большой контейнер с трофейной взрывчаткой в запланированном квадрате 167. 2 августа некий советник по делам строительства Хайнце из Парижа посетил электростанцию в Эгужо и в деталях обсудил с ведущими немецкими инженерами, какие меры необходимо будет принять после взрыва моста неподалеку от плотины.

3 августа советник по строительству Хайнце появился у командира батальона ополченцев вермахта, посвятил его в военную тайну и настрого приказал, чтобы 4 августа между 23.15 и 0.30 все немецкие охранные патрули не приближались к мосту.

4 августа в 0.08 Понт Нуар, как и было намечено, со страшным грохотом взлетел на воздух. При этом никто не пострадал.

5 августа в 21 час взмокшие ефрейторы Шлумбергер и Раддац торчали перед своей аппаратурой в парижском отеле «Лютеция». Позади них стояли Томас Ливен, полковник Верте и капитан Бреннер.

«Соловей 17» вышел в эфир минута в минуту. Записывая, Шлумбергер пробормотал: