Йоханнес Зиммель - Пятый угол

— Что такое, Шанталь, ты ведь еще никогда…

— Заткнитесь! Пьер мой партнер.

— Ну и дела! Похоже, куколка, тебя здорово зацепило, — заметил медвежатник. В следующий момент он схлопотал звонкую оплеуху, а Шанталь прошипела:

— Ковыряйся лучше в собственном дерьме!

— Что уж, и слова теперь нельзя себе позволить? — надулся Фред.

— Кусок дерьма можешь себе позволить! — несмотря на свой строптивый норов, Шанталь уже кое-чему научилась у Томаса. — Жри лучше как порядочные люди, поросенок! Что за манеры? Парень кромсает ножом спагетти!

— А если эта штука все время сваливается с проклятой вилки?

— Позвольте совет, — дружелюбно заговорил Томас. — Если не можете накрутить спагетти на вилку, тогда сперва наколите на вилку столько, сколько хватит на один раз, левой рукой возьмите ложку и упритесь зубцами вилки в ее вогнутую сторону. Вот так, — Томас продемонстрировал. — Теперь покрутите вилкой. Видите, дело идет на лад?

Фред повторил. Получилось.

— Господа, — сказал Томас, — для дела нам будет необходимо подробно поговорить о хороших манерах. Хорошие манеры — это альфа и омега любого солидного мошенничества. Вы когда-нибудь видели банкира с плохими манерами? (Банкира? Боже мой, об этом страшно даже подумать. Мой банк в Лондоне. Мой клуб. Мое дивное жилище. В прошлом. Все в прошлом. Унесенные ветром…)

— Хорошие манеры, это верно, — властно подтвердила Шанталь. — Теперь у нас другие времена, уловили? Мы с партнером все обсудили. Добыча от нас не уйдет… я имею в виду, теперь наши действия направлены не против кого попало…

— А против кого?

— Только свиней, которые это заслужили. Нацистов. Коллаборационистов. Тайных агентов, неважно чьих. И начнем с этого Писсоладьера… — заговорила Шанталь и сделала паузу, потому что Маслина, толстяк хозяин, собственноручно принес главное блюдо.

Маслина, любивший Томаса за его кулинарное искусство, бросил на него сияющий взгляд:

— Картофель фри, разумеется, был дважды опущен в кипящее масло, мсье Пьер!

— Ничего другого я и не ожидал, — сердечно откликнулся Томас. «Боже праведный, этот преступный мир нравится мне все больше и больше. Что со мной станет, если дело так пойдет и дальше?»

Томас разложил по тарелкам мясо и тут же вскинул брови.

— Мсье де ла Рю, вы, никак, орудуете вилкой для торта?

— Так нужно сперва понять, для чего эти чертовы приборы.

— Что до приборов, господа, — начал Томас, — то принцип такой: от внешней стороны к внутренней. Прибор для последнего блюда лежит рядом с тарелкой.

— Хотела бы я увидеть те крысиные подвалы, в которых вы росли, — королевским тоном объявила Шанталь; и мягко — Томасу: — Продолжай, дорогой.

— Господа, в соответствии с нашим новым статусом мы первым решили наколоть, я хочу сказать — наметили ювелира. Личность чрезвычайно мерзкая… Мсье Майер, совершенно недопустимо брать мясо руками и обгладывать кость! На чем я остановился?

— Писсоладьер, — подсказала Шанталь. Сейчас она смотрела на Томаса влюбленно. Порой она любила его, порой ненавидела. Смена чувств была спонтанной, иногда она не вполне понимала саму себя. Одно она знала совершенно точно: она уже не представляет себе жизни без этого паршивца, без этого негодяя.

— Правильно, Писсоладьер, — Томас объяснил, что за гнусный тип был этот ювелир. После чего продолжал: — Ненавижу насилие. Отвергаю кровопролитие. Взлом через крышу, нападение с пистолетом и тому подобное вообще не рассматриваются. Поверьте мне, господа, новые времена требуют новых методов. Выживут только люди с богатой фантазией. Слишком велика конкуренция. Мсье де ла Рю, картофель фри едят не руками, а вилкой.

Фред Майер поинтересовался:

— А как мы обчистим Писсоладьера?

— С помощью двух зонтов.

Маслина принес десерт.

— Дабы господа приучались сразу, — сказал Томас, — торт едят маленькой вилкой, а не ложкой.

Шанталь подала голос:

— Вы оба в ближайшие дни должны хорошенько все вызубрить так, чтоб от зубов отскакивало. И чтобы никаких пьянок, азартных игр и баб, поняли?

— Побойся бога, Шанталь, раз уж мы попали в Марсель…

— Сначала дело, потом удовольствия, друзья, — сказал Томас. — Вы должны учиться одеваться, как господа, ходить, как господа, стоять и разговаривать, как они. По возможности без акцента. И вы должны научиться незаметно умыкать предметы.

— Могу одно сказать: жизнь вам медом не покажется! — воскликнула Шанталь. — Вы будете находиться в распоряжении моего партнера с утра до вечера…