Пак Голь - Отечество

— Это хорошо. В городе у нее найдутся друзья. Она ведь сирота? Устроится в каком-нибудь семейном доме. Самое главное, чтобы человек не на словах, а на деле всем сердцем был за нас. Она трижды просилась в бой, но я не разрешал. Ей можно доверять…

Хи Сон вспомнил о первой встрече с миловидной девушкой у переправы.

— Таких подробностей о ней не знаю, — проговорил партизан.

Он и Чор Чун промолчали, видя, что командир уже принял решение. Разговор перешел на другие темы — о посылке подкрепления в Соннэ, о восстановлении партийных ячеек в освобожденных деревнях, о пополнении продовольственных запасов отряда. Чор Чун собрался уже уходить, но в дверях столкнулся с Тхэ Ха. Тхэ Ха вошел в комнату, по-военному щелкнул каблуками и отрапортовал:

— Командир взвода разведчиков Ли Тхэ Ха явился по вашему приказанию!

Тхэ Ха выглядел совсем иначе, чем в первый день появления на партизанской базе, — на голове не было бинтов, лицо свежее, весь он стройный, подтянутый, молодцеватый. Хи Сон оглядел его с ног до головы и удовлетворенно улыбнулся. Если бы все партизаны были похожи на Тхэ Ха!…

— Ты взял в плен офицера?—спросил Хи Сон.

— Так точно, — Тхэ Ха хотелось доложить подробности, но он сдержался.

— По чьему приказанию?

— Сам решил, — Тхэ Ха растерялся от такого неожиданного вопроса.

— Думал, что это принесет пользу партизанам?

— Конечно.

— Объясни, почему так думал?

Тхэ Ха надеялся услышать похвалу — и вдруг… такие вопросы. Потупив глаза, он молчал.

— Не хочешь?… Хорошо… — улыбнулся Хи Сон и неожиданно переменил тему. — Винтовка у тебя славная. Дай-ка.

Тхэ Ха отдал. Командир, не взглянув, поставил ее в угол.

— Пока не явишься с объяснениями, можешь гулять или помогать крестьянам по хозяйству… Тоже польза. А теперь ступай.

Тхэ Ха никак не ожидал такого оборота, стоял, подавленный случившимся. Больше того, он возмутился словами командира: ведь накануне он жертвовал жизнью во имя общего дела.

— Всё. Ступай!—Хи Сон подошел к двери, открыл ее и слегка подтолкнул в плечо Тхэ Ха. Тот ушел.

— Слишком жестоко. Он не щадил жизни, а ты… — сердито буркнул Чор Чун, провожая сочувственным взглядом юношу.

— «Любишь ребенка — не балуй его». Так, кажется, говорят в народе. Нарушил дисциплину — получай…

Тхэ Ха шагал, понурив голову. Ослабевшие ноги еле двигались. Позади — трудные бессонные ночи отступления, опасность при выполнении боевых заданий. Никогда раньше он не был таким разбитым, обескураженным. Враги расстреливали его на краю черной пропасти. Едва живой выполз он на животе из могилы, с трудом пробирался к своим, черпая силы в мыслях о товарищах… Разве не о них он думал в самые тяжелые минуты? Разве хоть раз отказался он от трудных и опасных поручений, которые давала партия? Он рылся в самых отдаленных уголках своей памяти, искал примеры, когда бы поступился партийной совестью, и не находил. Ему дали задание взорвать мост, но враги помешали. Ради выполнения задания он готов был на все. Его схватили. Если он в чем и ошибся, то искупил вину, бежав из плена, дрался, как мог…

Где же его проступки? Почему его наказывают? И кто? Секретарь уездного комитета партии! Рядом находились Чор Чун и начальник отдела по культработе, но они молчали. Неужели и они согласны с этим наказанием?!

Тхэ Ха не решился вернуться в свой взвод. Пошел, куда глаза глядят. Свирепый ветер точно иголками колол щеки. Заныла затянувшаяся рана на лбу. Низкие свинцовые облака предвещали большой снегопад. За спиной послышались шаги, Тхэ Ха боялся обернуться.

— Все еще не осознал? — поравнявшись с ним, спросил Чор Чун. Тхэ Ха обрадовался, собирался было излить душу, но встретил взгляд, напоминавший ему неприятный разговор у командира отряда.

— Трудно сказать… Разве я когда-нибудь струсил? Или обманул партию?… Ради нее пошел на риск, поймал языка… Почему же меня прогнали?

— А кто из партизан пренебрегает указаниями партии и печется только о себе? Одной храбрости мало, Тхэ Ха. Ты думал, что принесешь нам пользу? Так ведь? Мы собирались атаковать Ковонскую шахту. А ты своим необдуманным поступком раскрыл противнику наши планы. Теперь они будут настороже. — Чор Чун вытянул забинтованную руку и продолжал: — Личный героизм не всегда помогает делу. Пойми это. Пойми же!—он дружески похлопал Тхэ Ха по плечу и свернул в сторону.

Тхэ Ха долго смотрел ему вслед. Позвать?… Нет, не надо, решил он.

Неужели Чор Чун получил ранение из-за него? В конце концов, разве пленный оказался лишним? Офицер многое рассказал. Ради этого Тхэ Ха пошел на опасный риск. Нет, не заслужил он такого пренебрежительного отношения.