Пак Голь - Отечество

— Ты ступай вперед. Там скоро должен быть поворот направо, есть дорога к выходу. Попробуй, — прошептал Ким.

Тхэ Ха последовал его совету и вскоре обнаружил проход, ведущий в другой забой. Подождал старика. Казалось, дальше ему идти не под силу. Первым делом Тхэ Ха попробовал зубами перегрызть веревки, которыми были скручены руки Кима. Веревки не поддавались. Только песок скрипел на зубах — веревки, как и все тело Кима, были перемазаны грязью и угольной пылью. Старик в изнеможении лежал лицом вниз. Видимо, рана у него была тяжелая.

— Потерпи немного. Никак не получается… крепкая… черт!—Тхэ Ха снова принялся за веревку. Наконец старик с облегчением вздохнул и развел в сторону затекшие руки. Через некоторое время оказались свободными и руки Тхэ Ха. Старик довольно быстро распутал узел.

Тхэ Ха ощупал живот Кима. Его ладонь покрылась липкой теплой кровью.

— Наверно, умру… Дышать тяжело, — грустно сказал Ким. И никто сейчас бы не узнал в нем того шахтера, богатырскому здоровью которого еще недавно завидовали его товарищи.

— Крепись, отец. Ты ведь не из слабых.

Кромешная тьма и жуткая тишина угнетали. Отчетливо слышно было падение каждой капли воды, сочившейся с потолка и стен. Здесь, в этих забоях и штреках провели они оба не один час и не один год. И вот теперь эти черные стены превратились для них в западню. Многое видели эти черные стены. И радость и слезы. Ким помнит: раньше нередки были случаи обвалов. Многие товарищи нашли здесь могилу. «Неужели и я? — подумал старик. — Но ведь не все погибали. Иным удавалось выбраться». Мелькнула слабая надежда. Боль утихала. Главное — спастись, выбраться наверх любой ценой.

— А ведь говорят, что даже если небо обрушится, и то можно спастись, — задумчиво сказал старик и нащупал руку товарища.

— Конечно, — поспешил поддержать его Тхэ Ха, — выкарабкаемся, вот увидишь! Отведу тебя в больницу.

Тхэ Ха понимал, что это не так-то просто, но ничего другого не мог сказать.

— В больницу, говоришь? Где там! Весь мир перевернулся вверх дном, теперь не до лечения… Что же сталось с Ен Хеном?—вдруг вспомнил он о товарище.

— Убили…

— Ты видел точно?

— Видел. Упал и больше не шелохнулся.

Откуда-то потянуло дымом. И тут сразу же старик оживился, заговорил возбужденно:

— Хм, вот дураки… Думают, отсюда выкурить нас дымом — деваться, мол будет некуда. Разве не знает человек, проведший всю жизнь в этой яме, выхода из нее?! Они совсем ошалели. Мы по дыму и пойдем. Он нас выведет из этой ямы. Пойдем скорей.

Он первым приподнялся и пополз. Тхэ Ха догнал старика, помог ему встать, и они пошли вместе, держась за руки. Этот забой совсем был незнаком Тхэ Ха.

— Прошли сто шагов? — спросил Ким и остановился.

— Вроде бы…

— Тогда здесь начинается дуга. Слева, — с трудом проговорил старик, превозмогая усилившуюся боль в животе. И действительно, скоро они обнаружили поворот. — Ну вот, что я говорил? Значит, верно идем. Пройдем дугу, а там еще шагов семьдесят.

Они без труда нашли узкий лаз в конце забоя. Тхэ Ха подсадил старика, и тот, подобно мыши, скользнул в небольшое отверстие. Тхэ Ха не представлял себе, как оно образовалось и для чего служило раньше. Скорей всего осталось после обвала. Он вспомнил, что несколько лет назад здесь погибло пять шахтеров. С каждым движением все учащенней становилось дыхание старика. Наконец он со стоном упал на бревно. Тхэ Ха прилег рядом, тоже не имея сил двигаться дальше. Нестерпимо хотелось пить.

Сознание притупилось. Разом навалился сон.

Они спали долго. Их разбудил глухой звук взрыва. Сердце тревожно сжалось.

— Где это, отец?—испуганно шепнул Тхэ Ха над самым ухом Кима.

— Наверное, у входа в штольню. Порази их молния, гадов!

Оба прислушались. По-прежнему мерно капала вода с потолка, внизу журчал ручеек. Шум где-то совсем рядом заставил вздрогнуть. Это от стены отвалилась после взрыва глыба породы и упала в лужу. Сколько же прошло времени?

— Пойдем, отец.

— Надо идти… Все тело будто свинцовое… Сдохну — не велика беда… Ты должен жить. Бери влево, — старик попробовал встать, но не устоял и повалился. Где-то опять грохнул взрыв. На этот раз одновременно в нескольких направлениях понеслось эхо. Земля задрожала, как испуганный олень, попавший в западню. Посыпались вниз глыбы земли и угля, с гулом ударяясь о пол забоя. С шумом грохнулось что-то невдалеке.

— Вот тебе и выход, завалили, сволочи!

Тхэ Ха и старик пробрались в четвертый забой. Обшарив его, они увидели, что оправдались их самые худшие предположения. Он тоже завален. Тхэ Ха впал в отчаяние. «Неужели так и придется погибать в этом подземелье? Нет, этого не может, не должно быть. Я еще слишком молод, чтобы умирать». Тхэ Ха заставил старика подняться. Снова тронулись в путь. Все повторялось — грязь, острые выступы угля, беспроглядная темень. Пятый забой тоже был заброшенным. Здесь уж лет семь-восемь не ступала нога человека. А что сейчас там, наверху? День или ночь? Старик слабел, теряя веру в спасение. Тхэ Ха чувствовал безумную усталость. Но с еще большим упорством тащил Кима вперед.