Михаил Бубеннов - Огневое лихолетье (Военные записки)

— Я ранен, — прошептал он в микрофон.

Он не расслышал, что ему ответили. Совсем близко еще разорвался снаряд. Одним осколком его ранило в бок, другим оцарапало лоб. Он не чувствовал никакой боли и ничего не видел, но отчетливо услышал, как командир крикнул:

— Огонь!

И еще он успел услышать, как загрохотали десятки батарей и лавина металла, выброшенная ими, с воем пронеслась к немецкой обороне. И тут он потерял сознание.

Вскоре к нему прибежали связисты Гришин и Асанов.

Бледный как полотно, истекая кровью, он лежал у кабеля, держа телефонную трубку у правого уха.

В санчасти Николай Сучатов довольно быстро очнулся, сразу узнал санитарку, попросил:

— Ната, дай водички…

А когда выпил воды, спросил:

— Наши пошли?

— Пошли! — ответила Ната. — Уже далеко!

Ему сказали правду: после сильной артподготовки наша пехота в это время уже прошла более двух километров. Немцы отступали…

Сейчас Николай Сучатов — в госпитале. Его раны не опасны для жизни. Врачи обещают ему довольно скорое выздоровление.

Николай Сучатов — доблестный сын Сибири, коммунист, два года беззаветно сражался с лютыми врагами советской земли. На его груди две правительственные награды: орден Красной Звезды и медаль «За отвагу». Последний его героический подвиг будет высоко оценен Родиной. Честь и слава русскому воину-герою!

2-й Прибалтийский фронт, 30 сентября 1944 г.

Утро было тихое и солнечное. Вдруг дрогнула земля, застонало небо, и над вражеским передним краем забушевал огонь, взметнулся дым, застилая перелески. Открыли огонь наши батареи. Но вскоре они стали бить все реже и реже, а из лощин показались небольшие группы нашей пехоты. Немцы решили: артподготовка закончилась и начинается атака. Они немедленно двинули в первые траншеи большие силы, чтобы отстоять свой рубеж. Бросились из всех нор, из всех землянок и блиндажей, хватаясь за оружие.

Но тут вновь дрогнула земля, и вновь лавина огня забушевала над вражеской обороной.

Так был обманут враг.

Артподготовка была необычайно напряженной. Больше часа било много наших батарей. Перелески тряслись как в лихорадке. На полосе вражеской обороны, точно из глубоких недр, все плескало и плескало огнем. Черным едким дымом закрыло весь западный край небосвода. Адский грохот прокатывался по всей округе.

Когда яростный, неудержимый шквал огня и металла покатился дальше, за передний край, наша славная пехота бросилась к немецким траншеям, пустив в дело свое оружие. Первый оборонительный рубеж врага был смят.

…Вот он — бывший вражеский передний край. Это обычная линия полевых укреплений, каких немцы делали немало на великих просторах нашей земли. Извилистые траншеи с множеством отростков, закоулков, ниш, больших и маленьких блиндажей, пулеметных гнезд и стрелковых ячеек, — похоже, что здесь трудилась неисчислимая армия кротов. Трудилась, стремясь зарыться так, чтобы ничем нельзя было достать ее в глубоких земляных жилищах.

Напрасно! Весь передний край изрыт, перепахан раскаленным металлом, выжжен яро бушевавшим огнем. Целые сутки здесь держатся крепкие запахи гари. Всюду большие и малые воронки: кажется, что сотни огромных сверл сверлили, разбрасывая вокруг комья, эту полосу земли. В иных местах траншеи засыпаны, в других — разворочены так, что трудно узнать: где же проходил главный ход? Вот блиндажи. Некоторые из них были обставлены с комфортом: в них пружинные матрацы, натасканные с ближних хуторов, подушки, одеяла, столики, лампы, столовая посуда, утюги… От многих этих блиндажей остались только ямы, заваленные обломками дерева, трупами и разным хламом.

Всюду в траншеях и около них — трупы, трупы, трупы. Вот, у самой дороги, три гитлеровца: один лежит навзничь с окровавленным лицом, другой скорчился, припав носом к земле, а третий сидит, откинувшись, с большой дырой у виска. Это пулеметный расчет. Снаряд попал точно; вокруг разбросаны части разбитого пулемета, коробки с лентами, патроны, гильзы, От главной траншеи идут ходы сообщения в тыл. По ним немцы пытались бежать, спасаясь от нашей огневой лавины. Но разве можно было спастись от нее? Здесь тоже всюду трупы и трупы.

По всем траншеям и вокруг них — следы полного и беспощадного разгрома переднего края вражеской обороны: разбитые пулеметы, обломки лож и стволов винтовок, коробки с лентами, ящики с патронами, пробитые каски, изорванные противогазы, обгоревшие шинели, патронташи, плащ-палатки, сумки, фляги, ракеты, лопаты, котелки, ложки…