Роберт Мейсон - Цыпленок и ястреб

Как только раздались первые звуки возвращавшихся машин, я вышел наружу и принялся смотреть. "Хьюи" выскакивали из тумана один за другим и со всем нарастающим грохотом заходили на поле к западу от лагеря. Все новые и новые машины зависали, чтобы приземлиться. Все поле превратилось в сплошной танец вращающихся лопастей, покачивающихся фюзеляжей и пыльных вихрей. Рев турбин затих, лопасти вращались лениво и останавливались. Экипажи побрели к лагерю. Вернулись все.

Я был как брошенный ребенок, вновь увидевший семью. Вскоре палатка заполнилась знакомым шумом.

— Слушай, Нэйт, подрежешь меня так в следующий раз, и я…

— Да пошел ты на хуй, Коннорс. Если бы ты видел, что делаешь, с дистанцией было бы все в порядке.

— Господи, я даже не знаю, кто здесь хуже, ты, или Конг.

Приятно было слышать.

Мои десять дней на земле тянулись бесконечно. Наш батальон провел еще два дня на Индюшачьей Ферме, прежде чем собраться и отправить севернее, в Контум. Я вновь путешествовал в автоколонне.

Мы нашли старые французские казармы, в которых вьетнамцы устроили стойла и курятники. После долгой приборки эти казармы стали нашим контумским лагерем. Я заходил ко врачу каждое утро, но он вновь и вновь давал мне лекарства и не допускал до полетов.

Наконец, через два дня в Контуме, я получил допуск. Меня назначили в экипаж к Райкеру. Когда я шел к стоянке, то чувствовал себя почти невесомым от радости. Моя работа стала моим домом и я был рад, что возвращаюсь домой.

В утреннем тумане вертолеты казались призраками. Мы взлетали поодиночке, чтобы собраться в строй выше, где тумана не будет. Поднимаясь над смутными силуэтами деревьев, мы увидели, как планета исчезает. Райкер, знавший, куда надо лететь, сказал мне, чтобы я повернул влево. Стоило мне это сделать, как прямо перед нами промелькнул призрак "Хьюи". Я рванул управление, но не это спасло нас от столкновения в воздухе. Нам просто повезло.

Нашей задачей было снабжение поисковых патрулей. Мы шли в строю еще с тремя машинами, пока не оказались в тридцати милях севернее Дакто, а потом повернули на запад, чтобы найти тех, кто нам нужен.

Мы заглушили двигатели; "сапоги" вытаскивали запечатанные контейнеры с горячей пищей. Подошел сержант и пригласил нас присоединиться к завтраку. Так мы и сделали. Горячая яичница из порошка, бекон, белый тост и кофе. Устроившись на полу "Хьюи", мы ели молча. Туман начал рассеиваться, темные тени вокруг нас стали выше и оказалось, что это горы.

Командир взвода, худощавый второй лейтенант подошел, чтоб потрепаться.

— Нашли что-нибудь? — спросил его Райкер.

— Только заброшенные лагеря, — лейтенант хлопал себя по карманам в поисках сигарет и я предложил ему "Пэлл-Мэлл". — Спасибо.

— Говорят, что ВК не хочет воевать с Кавалерией.

— Не могу их обвинять, — сказал лейтенант. — Каждый раз мы из них вышибаем говно.

Ну да, пока у нас есть вертолеты, "Фантомы" и В-52, подумал я.

— Может, война почти закончилась.

— Может, и так. Все время болтают о переговорах. Джонсон прижал их на севере, а мы плющим их здесь. Может, они и видят, что победить им никак.

— Точно, — сказал Райкер. — Непонятно, как пидоры мелкие вообще могут продержаться дольше. Макнамара говорит, что нас осталось дел меньше, чем на год. Кое-кто даже болтает, что не придется служить командировку до конца.

— Вполне возможно, — сказал лейтенант. — По крайней мере, Дакто наш.

— Есть у нас парень в роте, зовут Уэндалл. Он говорит, что то же самое вьетнамцы сделали с французами, — сказал я.

— Что сделали? — спросил лейтенант.

— Заставили их думать, что они побеждают. Позволили разбить лагеря и все такое, а потом — бабах!

— Сейчас война совсем другая, — лейтенант выкинул сигарету в росистую траву. — Французы не могли так передвигаться, как мы.

Он хлопнул по полу "Хьюи":

— Вся разница вот в таких машинах. Как можно партизанить против армии, которая способна в любой момент оказаться где угодно? [44] Здесь следует заметить, что ВК и АСВ начали отрабатывать (и небезуспешно) базовые тактические приемы борьбы с аэромобильными частями еще в 1963-64 годах, до начала широкомасштабного американского военного вмешательства.

— Да, тут вы правы, — ответил я. — Нечего Уэндаллу умничать.

— Похоже на то, — отозвался лейтенант.

— Ну, — сказал Райкер. — Теперь понятно. Вернуться домой пораньше, натрахаться, а потом уже и вещи разобрать.

— Ладно, мне пора. Не берите в голову, — лейтенант улыбнулся и пошел к своим солдатам. — Филлипс, собери людей и забросьте эти ящики обратно на "Хьюи".