Владимир Першанин - Штрафник, танкист, смертник

— Тебе одному или всем? — уточнил я.

— Всем. На девять душ. Пол-литра, если можно.

— Леня, подай флягу.

— Там полтора литра. Выхлебают. Знаю я их. Нам не достанется.

— Да вы себя уже похоронили, — засмеялся я. — Давай, не жмись. Десант в бою не подкачает. Особенно если выпьют.

— Надо бы им отлить, — озабоченно вмешался Федотыч, самый большой любитель выпить в экипаже. — Точно, все выхлебают, а нам на донышке оставят.

Но переливать на тряской дороге не получилось. Спирт выплескивался, распространяя едкий медицинский запах. Я сунул младшему лейтенанту трехлитровую флягу.

— Хлебайте. Только по семьдесят граммов. Остальное — после боя.

— Может, и жевнуть что найдется? — попросил взводный, принимая флягу на ремешке.

— В бой с чистыми кишками надо идти, — снова подал голос старшина Федотыч. — Водой запейте — и будя.

Я сунул взводному пачку трофейных галет в красивой упаковке. Галеты были совершенно безвкусные, но солоноватые. Как раз на закуску. Бряцанье фляги, смех десантников на какое-то время отвлек напряженный экипаж. Младший лейтенант вскоре вернул ополовиненную посудину и сообщил, что отделение к бою готово. Я связался с экипажем трофейного бронетранспортера, шедшего впереди в качестве разведки.

— Пока спокойно, — заверили меня.

На дороге час назад тоже было тихо и спокойно, а затем в течение считаных минут сгорели шесть танков. Заработала рация комбата. Таранец приказал остановить машины. Взяв меня, пересел на бронетранспортер. Мы проехали еще с километр. Остановились в пологой низине и, выбравшись наружу, осмотрели в бинокль подходы к хутору. Мы могли только догадываться, где находится большинство орудий. Ближе всего к нам стояли четыре 88-миллиметровые противотанковые пушки. Эти орудия появились у немцев недавно. Как и «фердинанды», они пробивали броню наших танков за два километра. Орудия прикрывал сравнительно ровный, танкоопасный участок. Слева от низины меловые откосы и холмы были изрезаны узкими промоинами. Если танки там и пройдут, переваливая через высотки и промоины, то на малой скорости.

— На дальнем холме тоже артиллерия, — сказал я, отрываясь от бинокля. — Три или четыре пушки, только калибром поменьше. Наверное, «семидесятипятки».

— Рвануть бы по этой балке, — отозвался Таранец. — Но место слишком заманчивое. Тихое, скрытное. Наверняка впереди мины и орудийные стволы. Мышеловка для героев-смертников.

— Похоже на то. Балка к хутору выходит. Даже дорожка накатана. То ли в рай, то ли в ад, смотря по заслугам.

Опять слово «смертник». Вот он, хутор, под носом. А не укусишь. Можно пойти на скорости по степи, но 88-миллиметровки расстреляют танки на полпути. Прямо — мины или десяток орудий в конце балки. Ползать, как клопы, по холмам? Перебьют, когда мы потеряем скорость. Мишени — лучше не придумать. Вернулись в бронетранспортер и связались с Колобовым. Вешать на него наши проблемы Антон не стал. Доложил, что выбираем позицию для атаки, и спросил, когда двинется Каретников. Разговор вели открытым текстом, лишь слегка маскируя его условными обозначениями. Выяснили, что через двадцать минут начнут вести огонь гаубицы, а еще через четверть часа должны двинуться вперед все три батальона.

— Понял, готовимся. — Таранец передал трубку радисту, и мы вернулись к ожидавшему нас батальону.

На другой стороне хутора бухала батарея самоходок СУ-122 и стреляли немецкие пушки. Каждый из нас считает себя умелым командиром. Но правильное решение в этой сложной ситуации принять было трудно. Любое из них наверняка обернется большими потерями. Хутор вдоль дороги к Днепру немцы укрепили со всех сторон. Любая атака могла просто захлебнуться. Антон Таранец возглавлял батальон с июля. До этого почти два года воевал командиром роты. Опыт у него имелся, решение он принял быстро. Времени на долгие раздумья не оставалось. Выслушав наши соображения, комбат минуты три молчал, глубоко затягиваясь папиросой. Отбросил окурок в сторону и отрывисто приказал мне:

— Алексей, забирай минометный взвод, пехоту. Двигай на то место, где проводили рекогносцировку. Когда откроют огонь наши гаубицы, минометный взвод уже должен быть наготове. Рассчитать без пристрелки расстояние до 88-миллиметровок и открыть огонь вслед за гаубицами. Лейтенант, ты понял?

Командир минометного взвода, небольшой, округлый, как медвежонок, кивнул головой.

— Чего киваешь? Накроешь батарею?

— Постараюсь.

— Ты уж постарайся. В атаку тебе не идти. Орудия ты своим калибром не разобьешь, но хоть расчеты заставь от осколков шарахаться. Попадешь удачно раза три — считай, орден заработал.