Юрий Владимиров - Война солдата-зенитчика - от студенческой скамьи до Харьковского котла. 1941–1942

В деревянных досках кроватей водились клопы, которых время от времени мы уничтожали, выбрасывая эти доски во двор и сильно простукивая их по всей длине палкой, в результате чего спрятавшиеся в их щелях насекомые выпадали на землю и становились лакомой пищей для прибегавших кур. В нашем втором – маленьком – доме, где мы в целях экономии топлива проживали в основном зимой, бывали и тараканы, от которых избавлялись очень простым способом. Для этого при сильно морозной погоде переходили жить на несколько суток в первый – большой – дом, а маленький, открыв у него настежь все окна и дверь, крепко остужали и, таким образом, вымораживали этих насекомых, после чего их трупики большими кучами выметали из избы на корм тем же курам.

Кстати, в том же маленьком доме вместе с людьми жили у нас зимой и ягнята с теленком, к которому в первое время несколько раз заводили корову-мать для сосочного кормления, пока он сам не начинал питаться молоком из миски. А овец запускали к ягнятам почти до начала апреля. Разумеется, от присутствия животных в доме пол в нем бывал далеко не чист и не пахло в избе озоном. Детям приходилось постоянно убирать пол и следить за тем, чтобы животные совсем его не загадили и не натворили в избе другие беды. А это нередко случалось, когда дома оставались до прихода мамы с работы лишь маленькие брат и сестренка, которые еще не ходили в школу по возрасту.

Поскольку мой отец содержал на огороде перед садом пасеку, в которой число ульев с пчелами изменялось в пределах от семи до двадцати, приходилось ему много на этой пасеке работать, а нам – детям – помогать при этом отцу. Нас, естественно, пчелы часто и много жалили в руки, глаза и другие места тела, что, несомненно, наряду с регулярным потреблением меда в пище оказало благоприятное воздействие на наше здоровье. То же самое можно сказать о бане, где мы регулярно мылись по субботам, таская в нее ведрами из колодца и разогревая дровами воду, используя для мытья щелок из золы и мыло. В бане все всегда крепко парились на полоке двумя березовыми вениками. Детей парил отец, положив их на полок рядом сразу двух. Женщины приходили мыться в баню после мужчин.

В маленьком возрасте я, как и все мальчишки вообще, пытался играть со сверстниками в войну и сильно завидовал тем немногим из них, кто имел купленный им кем-то и где-то игрушечный так называемый пугач типа пистолета и с грохотом стрелял из него пробкой или другой «пулей». Однако мои родители такое «оружие» мне не покупали и игры со стрельбой не поощряли. Но вскоре для меня эта проблема решилась по-другому.

Дело в том, что 28 августа 1918 года в нашей местности произошел кровавый бой между белыми и красными отрядами. При этом пулеметчик белых производил стрельбу даже с крыши ветряной мельницы соседней к нам деревни Елом (Мало-Батырево). Красным тогда пришлось поспешно отступать через луговую часть поля сзади нашей деревни, перебегая через небольшую речку Ыхра-Сирми и поднимаясь дальше по крутому склону. А белые стреляли им вслед. Поэтому на том месте осталось множество винтовочных пуль. Жители деревни, особенно дети, позже находили эти пули, а мой троюродный брат Санюк Наперсткин, бывший на три года меня старше, вытапливал из них на огне свинец, из которого потом отливал сферические пуговицы для овчинных шуб. Опорожненные конические пули Санюк отдавал малышам играть или использовал для других целей, в частности для изготовления игрушечных хлопушек.

Хлопушка представляла собой деревянный чурбачок, в один из торцов которого загнана полностью острой частью вперед опорожненная от свинца коническая винтовочная пуля, причем задний конец ее открыт. Так вот, одну такую хлопушку, похожую на пистолет, Санюк сделал и для меня. Пустую пулю в хлопушке заполняли серой от спичечных головок и после этого направляли «пистолет» на цель. Затем резким движением указательного пальца правой руки погружали в пулю хлопушки острый конец изогнутого посредине на 90 градусов большого гвоздя, отчего сера внутри пули внезапно возгоралась и издавала страшный грохот, образуя много дыма.

Аналогичную же «стрельбу» с большим шумовым эффектом и с дымом мы – дети – производили еще из сучка сухого бревна на деревянном срубе дома или другой постройки. В этом случае делали в сучке гвоздем дырку, также заполняли ее серой от спичечных головок и потом, встав сбоку, забивали тот же самый гвоздь обратно в заполненную дырку молотком, кирпичом или другим твердым предметом.