Анатолий Злобин - Дом среди сосен

— В чем?

— Мой капитан так сказал. Если, говорит, кому в сто двадцать вторую, тому, значит, крупно повезло.

— А в чем? Конкретно.

— Про берег говорил. Там, говорит, берег, рыбы полно.

— Интересно, — сказал Войновский. — Наверное, между позициями проходит река. Это интересно. Будем по ночам совершать вылазки на тот берег.

— Да, — спохватился Куц. — Еще он говорил: если в сто двадцать вторую, пусть просятся в батальон к капитану... Ах, как же его фамилия? Из головы выскочило, как же я?.. Мировой, говорит, мужик, а как его — выскочило...

— Вспомни, Саша, вспомни, пожалуйста. Ты уже нашел своего капитана, замечательно нашел, надо и нам...

— Как же его? Осин? Дорожкин? Садовая такая фамилия. Или лесная? Журавлев?..

— Это уже у Чехова было, — заметил Комягин. — На концерте выпускном читали, помнишь?

— Да, да, — обрадовался Куц. — Конечно, помню. Он еще потом куплеты пел. На бис повторял.

— Вспомни, Саша, вспомни, не отвлекайся, — просил Войновский.

— Эх, выскочило. В общем, учтите: капитан с лесной фамилией, командир батальона. И берег у него есть.

— Все равно, — сказал Комягин, — дальше фронта не пошлют, меньше взвода не дадут.

Регулировщик остановил грузовик и окликнул их. Они залезли на ящики со снарядами. Куц бросил снизу вещевые мешки, и грузовик тронулся.

Теперь их стало двое, и они уж знали, что война начинается с разлук, и им еще предстояло узнать, что она кончается смертью.

Две маршевые офицерские роты выехали из училища. Две роты, сто восемьдесят лейтенантов, пять красных грузовых вагонов. Их прицепляли то к эшелонам с танками, то с пушками, то с минами: эти предметы требовались войне в первую очередь. А навстречу шел порожняк — за новыми порциями танков, пушек, боеприпасов. Поразительно, до чего же много порожняка двигалось навстречу. И лишь одни встречные эшелоны шли не порожняком — поезда с ранеными. Порожняком они шли на фронт — это были самые нужные, самые скорые поезда войны.

Маршевые роты пересекли всю полосу затемнения, прошли насквозь всю армейскую цепочку — училище за Уралом, запасной офицерский полк РГК, штаб фронта, армии, бригады — военная машина работала четко и безотказно: их снабжали сахаром и консервами, обеспечивали сапогами и махоркой, соединяли в группы, распределяли. С каждым разом их становилось меньше, пока от двух рот не осталось два человека, которые сидели на ящиках со снарядами, продолжая свой путь.

Штаб бригады находился на широкой поляне. Среди ровно срезанных пней поднимались блиндажи, заваленные сверху засохшими ветками. Они шли по тропинке между блиндажей и удивлялись тишине прифронтового леса.

Издалека донесся протяжный звук разрыва. Прокатился по лесу, замер.

— Слышишь? — спросил Войновский.

— Дальнобойная бьет, — ответил Комягин.

— Похоже, — Войновский приостановился. — Слушай, Борис, давай проситься в один батальон, к тому самому капитану. А в батальоне будем проситься в одну роту.

— Давай. Ты будешь просить здесь. А потом я.

У входа в блиндаж командира бригады сидел на пне бритый сержант с котелком в руках. Он посмотрел на офицеров и сказал:

— Полковник занят. Отдыхайте пока, я вас позову. — Бритый сержант посмотрел котелок на свет и принялся чистить его золой, которая была горкой насыпана на земле.

Дверь блиндажа распахнулась, оттуда выбежал скуластый румяный майор. Сержант вскочил, вытянув руки. Котелок покатился по траве. Румяный майор зацепил котелок ногой и выругался. Войновский и Комягин отдали честь, но майор не заметил их и быстро зашагал прочь от блиндажа. Сержант посмотрел вслед майору.

— Майор Клюев. Пострадал за Катьку. — Сержант хихикнул.

Войновский подошел к сержанту:

— Скажите, этот майор — командир батальона?

— Комбат-два. А Катька — его бывший боец. — Сержант снова хихикнул.

— А командиры батальонов в звании капитана у вас есть?

— Вам какой нужен — Шмелев или Белкин?

— Кто из них стоит на берегу? Оба — лесная фамилия... — Войновский был в растерянности. — Нам нужен, кто на берегу...

— Клюев на берегу стоит, — ответил сержант.

— Но ведь Клюев майор? Не так ли? Вы сами сказали?

— Вам что надо-то? — спросил сержант. — Берег, лесная фамилия — выдумали тоже. Сами не знаете, что хотите. — Он поставил котелок на пень и спустился в блиндаж.

В первую минуту Войновскому показалось, что в блиндаже никого нет. Узкий луч солнца косо пересекал пространство блиндажа, словно золотистая кисея накинута в углу. Оттуда прозвучал глуховатый голос: