Жан Лаффит - Командир Марсо

— Бредовая мысль — запихнуть нас сюда!

— Вытягивайтесь и не шевелитесь, — приказывает Беро. Проходят минуты, долгие, как часы.

Вдруг Беро вспоминает о куртках, забытых в салоне на стульях. А ведь в карманах лежит оружие! Сердце его замирает. Немцы обнаружат их вещи и обыщут весь дом. Они, конечно, найдут в конце концов печь. Откроют дверцу и увидят всех их троих, попавших, как крысы, в западню. И действительно, снаружи уже слышится говор. Это несомненно немцы. Да, наверняка они.

— Роже! — шепчет Портос. — Они бросят в печь гранаты… Дурацкая затея…

— Молчи ты, им нас не найти, — отвечает Беро, чувствуя, как по спине у него струится холодный пот.

«При взрыве гранаты нас разорвет на куски, мы не успеем даже испытать боли, — размышляет он. — А если мы будем только ранены? И если нам придется медленно умирать под обвалившимся сводом печи?…»

Он вспоминает жену, сына, старого дядюшку… Они, вероятно, садятся сейчас за стол там, на его маленькой уединенной ферме, затерявшейся, словно оазис, среди виноградников. Умереть, не повидав их! Не увидев больше сияния солнца!

Затем мелькает новая мысль: «А что, если немцы подожгут дом? Сожгут нас заживо, как булочника в Нонтроне?»

Роже хватает за руки обоих приятелей.

— Не шевелитесь!

— Глупо, — говорит Портос.

— Идут…

Голоса за чугунной дверцей как будто приближаются.

В темноте печи слышится только дробь зубов.

Госпожа Тайфер стоит за стойкой перед двумя немцами в касках, с автоматами на ремнях.

— Где живет мэр? — спрашивает один из них.

Она подходит к двери, чтобы показать дом мэра и тем самым ускорить их уход, и отвечает:

— Вот там, в конце улицы.

— Хорошо, вы нас туда проводите, — говорит немец. Потом внезапно спохватывается:

— У вас есть посторонние?

— Нет…

Не ожидая дальнейших объяснений, оба солдата отстраняют хозяйку и идут в заднее помещение.

Тайфер медленно жует кусок хлеба, а служанка застыла перед наполовину пустой тарелкой.

Как глупо, что она не догадалась убрать со стола четвертый прибор! Впрочем, если немцы поинтересуются, она скажет, что должен подойти к обеду один столующийся. А как быть с куртками, висящими на стульях?…

— Есть террористы? — спрашивает немец. Тайфер смотрит им в глаза с невинным видом. Он сидит на том самом месте, которое занимал Беро. Куртка, с раздувшимися от гранат карманами, висит на спинке стула.

— Покажите нам дом!

Хозяин с салфеткой в руке поднимается с места и идет вместе с ними к лестнице, ведущей из кухни в верхние комнаты. Немцы грузно шагают следом за ним, потом быстро спускаются обратно.

— А там? — спрашивает один из них, указывая на дверь пристройки.

— Там — сарай.

Солдаты, переговариваясь, производят беглый осмотр: старая машина без шин, доски, верстак, садовые инструменты и несколько вязанок хвороста. Ничего подозрительного.

— Raus! [17] Raus! (сокр. от heraus) — Пошли! (нем.) Проводите нас к мэру, — приказывает немец Тайферу. — Вы можете остаться, — бросает он жене трактирщика.

Пройдя через большой зал, они выходят из дома на улицу. Хозяйка и молодая служанка с беспокойством следят за ними через окно. Так и есть, идут к мэру.

На площади сейчас скопилось около пятидесяти немецких солдат…

Лежа в печи, друзья слышат, как в двух метрах от них переговариваются немцы. Потом голоса смолкают. Время идет. Царит полная тишина. Беро вглядывается в светящийся циферблат ручных часов, пытаясь определить, сколько сейчас времени. Двадцать минут первого? Четыре часа? Не поймешь…

Не хватает воздуха. Слышится прерывистое дыхание трех человек. Ритм дыхания все учащается. Беро старается дышать глубже. У него начинает болеть голова.

«Можно задохнуться», — внезапно мелькает у него мысль. Больше хладнокровия, надо сохранять спокойствие. В глубине печи есть отверстие в трубу, оно открыто. Но отчего же в таком случае этот гул в ушах? Просто невыносимо. Беро невольно вспоминается нелепая история, о которой писали в газетах до войны. Некий маркиз Шампобер по собственному желанию был заживо погребен в гробу, соединенном резиновой трубкой с поверхностью земли для притока свежего воздуха. Маркиз не учел, что углекислый газ, выдыхаемый человеком, тяжелее воздуха, и погиб под землей от удушья.

Три рта жадно ищут воздуха и одновременно тянутся к скважинам дверцы. Пальцы отчаянно вцепляются в кирпичи, пытаясь раздвинуть их. Дышать становится все труднее.