Анатолий Сульянов - Расколотое небо

Горегляд сидел молча. «До забора ли нам сейчас? Нашел о чем говорить, черт лысый! Побеспокоился бы лучше о двигателях и запасных блоках для прицела».

Из машины Махов вышел первым и, сняв фуражку, заспешил к открытой двери. Летная столовая светилась белизной накрахмаленных скатертей на столах и чехлов на стульях. Посредине зала возвышался огромный фикус с большими густо-зелеными листьями. На стене висела копия картины Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», окрещенная кем-то из полковых остряков: «Махов подписывает плановую таблицу».

— Девочки, здравствуйте! — пропел Махов, увидев вышедших навстречу заведующую столовой и официантку. — Как живете, красавицы? Хорошеете! Цветете, как малина по весне.

Польщенные любезностью и вниманием гостя, смущенные его приторно-ласковым голосом, заведующая и официантка прыснули и исчезли за перегородкой. Оттуда торопливо вышел командир батальона обеспечения подполковник Колодешников. Поздоровался, широким жестом пригласил к накрытому столу.

— Богато живете! — Махов кивнул на тарелки со снедью.

— Стараемся, Вадим Павлович. Люди не обижаются.

— От таких закусок летчика в стратосферу не потянет! Вы уж не очень их пичкайте.

— Летчиков они так не потчуют, — заметил Горегляд и подумал: «Овощей на полях полно, а в столовой огурцы только появились. Надо Колодешникову шею намылить. Ишь, как для начальства постарался… Обо всех бы так думал!»

Махов ел медленно, подкладывая в тарелку длинные перья зеленого лука, краснобокую редиску, куски залитой сметаной курицы. Он наслаждался едой, его гладкое лицо порозовело, а спрятанные в щелках глаза округлились и заблестели.

— Молодец, комбат! — хвалил Махов Колодешникова, вытирая салфеткой рот. — Молодец! Вот, Степан Тарасович, как пишут журналисты, пример нестареющей молодости. Скоро пятьдесят, а работает, как юноша. У тебя есть к батальону претензии? — неожиданно спросил он.

— К личному составу батальона претензий нет, — ответил Горегляд. — Люди старательные, добросовестные, себя не жалеют. А вот к командованию замечания бывают и сейчас есть. О них я доложу на совещании.

Махов сморщился, но тут же его лицо снова разгладила улыбка.

— Хорошо, Колодешников, кормишь. Не забывай старую истицу: «Чем длиннее стол, тем короче акт». — Довольный своей шуткой, он громко расхохотался.

— Кстати, — Горегляд обернулся к Колодешникову, — накормили ли прилетевших с полковником инженеров?

— Мне никто заявок не давал, — поспешно ответил подполковник.

— Заявки! Двух человек накормить — заявки! — возмутился Горегляд. — Пошлите машину на аэродром, пусть они пообедают вместе с нами.

Колодешников встал, но его остановил Махов:

— Сиди. Ничего с ними не случится, до ужина осталось с гулькин нос. Потерпят.

Горегляд недовольно отодвинул тарелку, залпом выпил компот и поднялся из-за стола вместе с Севериным.

— Прошу позволения покурить на улице.

Махов разрешил кивком головы и принялся за сочный бифштекс.

После ухода Горегляда и Северина Колодешников осведомился:

— На ужин, товарищ полковник, что пожелаете?

— Я в еде нетребовательный, полагаюсь на вас.

Махов поблагодарил за обед и в сопровождении Брызгалина и Колодешникова вышел на улицу.

Руководящий состав полка собрался в методическом классе, ожидая Махова: начальник штаба майор Тягунов раздвинул шторы на календарных планах, схемах выполнения задач и упражнений курса, сетевых графиках войсковых испытаний.

Заметив появившегося в дверях Махова, подал команду.

Махов выслушал рапорт и прошел за покрытый зеленым сукном стол.

— Прошу вас сюда. — Вадим Павлович пригласил к столу Горегляда, Северина, Тягунова и Брызгалина. — Кто отсутствует?

— Майор Пургин в краткосрочном отпуске из-за тяжелого состояния матери, — доложил Тягунов.

— Кто за него?

— Капитан Васеев.

— Не нравится мне, уважаемые товарищи, как вы работаете, — раздраженно начал Махов. — Все-то у вас течет ровненько и гладко. Полеты через день, нагрузка на самолеты неполная, часть из них простаивает. Не все скрытые резервы используете. Не все! Такой темп, честно вам говорю, нас не устраивает. Войсковые испытания нового истребителя в эскадрилье Пургина и переучивание эскадрильи Редникова надо закончить на полтора-два месяца раньше установленного срока!

Сидевшие в классе офицеры растерянно переглянулись. Редников требовательно посмотрел на Горегляда. «Почему молчишь, командир? Это же удар в солнечное сплетение. Все графики и календарные планы, над которыми столько трудились, утверждены, а теперь все это коту под хвост?..»