Анатолий Сульянов - Расколотое небо

— Товарищ полковник, мы все поняли. Хочу сказать вам, что каждый потрудится на совесть. — Муромян еще что-то хотел добавить, но не смог. Досадуя на себя, виновато заморгал глазами, ссутулился и шагнул на свое место, во вторую шеренгу.

— На таких вот, как Муромян, готов во всем положиться, — произнес Горегляд, полуобернувшись к замполиту. — С ними не только двигатели за одну ночь сменишь — горы свернуть можно!

Северин утвердительно кивнул.

Черный подошел к Горегляду:

— Будем начинать?

Тот, казалось, не слышал. Потом, будто очнувшись, заторопился:

— Да, да, Олег Федорович, начинайте!

Подготовку к летной смене Горегляд и Северин завершили поздно, когда над гарнизоном повисла темная ночь. Выйдя из штаба, оба уселись в газик и, растолкав уснувшего шофера, двинулись к ангару. По дороге на стоянку оба молчали и заговорили лишь после того, как вышли из машины и Горегляду доложили оба руководителя бригад.

В ангаре было светло, люди не суетились, работали молча и сосредоточенно. Во всем чувствовался порядок, Горегляд обошел обе машины, заглянул в кабины и, довольный тем, что увидел, вышел на улицу, в темноту.

— Надо бы чайком погреть людей. Лучше бы приварок какой, да где его взять? Пусть подвезут хлеба и по куску сала, — вслух подумал он, прикуривая сигарету, — Как думаешь, комиссар?

— Дельное предложение.

— Давай-ка вместе позвоним комбату — пусть своего начпрода заставит ночь побыть здесь, в ТЭЧ. Да чтобы приехал не с пустыми руками.

Степан Тарасович подошел к висевшему на стене ангара телефону, попросил соединить его с квартирой командира батальона обеспечения Колодешникова.

— Не спишь? Спал? Рано ложишься, комбат. А мы с Севериным звоним тебе из ТЭЧ. Что случилось? Ничего особенного. Просто сотня людей рядом с нами трудится. Пора заканчивать, говоришь? Рано. Им всю ноченьку вкалывать придется. Ты нам не нужен, отдыхай. Пришли лучше, будь ласка, своего начпрода с харчами. Где взять? А летчики на ужине редко бывают, да и у тебя в загашнике кое-что есть, сам недавно хвалился. Так мы ждем. Сколько людей? — Горегляд вопросительно посмотрел на Черного, тот тихо ответил: «Сто пять человек». — Сто пять, понял? Ну, спокойной тебе ночи! — Положив трубку телефона, Горегляд ухмыльнулся. — Уговорил комбата, покормит. — И, обращаясь к Черному, предложил: — А может, ночью двухсменку ввести: одни работают, другие часика три пусть поспят?

— Разумно, товарищ командир. Сейчас мы со старшими бригад распределим людей по сменам.

— Ну и добро! Есть еще ко мне вопросы? Нет. Тогда мы с комиссаром поедем домой. Завтра всю ночь летать, надо хорошенько выспаться.

Он пожал офицерам руки, сел в газик. Сказал шоферу:

— Домой. Устал как черт. Только не спеши, полегоньку. Надо мозгами поворочать, чтоб завтра легче работалось.

Машина катилась ровно, без подскоков и рывков, и Горегляд, откинувшись на спинку сиденья, молчал. А думал он о днях, которые остались в его распоряжении до того часа, когда он перед строем полка доложит командиру дивизии о готовности к боевому дежурству. Он придирчиво взвешивал все ресурсы полка и мучительно искал скрытые резервы, которые надо немедля пустить в дело. Надо еще разок проверить технику, засадить людей за изучение материальной части самолета, двигателя и оборудования. Без знания техники далеко не улетишь. До первого крутого поворота. Техника, техника…

С этой мыслью он попрощался с замполитом и лег спать, с ней же и проснулся рано утром и, как только увидел Северина, поспешил поделиться с ним своими задумками:

— Дадим задание составить в эскадрильях расписания занятий по изучению техники. Начинать рабочий день и завершать изучением самолета. Сегодня, перед тем как сесть в инструкторскую кабину, начну беседу с летчиком проверкой его знаний по технике; закончу полет — снова вопрос по самолету. Тебе тоже советую. Объявляем в полку декаду техники! А тебя прошу позаботиться о гласности и наглядности. Смелее показывай лучших и отстающих. Соревнование развернуть…

— Короче, десять дней, которые потрясут полк… по технике!

— Правильно! Именно потрясут!

Горегляд взялся за дело горячо. По полку пополз слух, что он поставил низкую оценку по знанию систем самолета даже Брызгалину. Летчики и техники, подготовившись к полетам, спешили в учебную базу, где работал консультационный пункт, дежурили инженеры, с утра и до позднего вечера работала техническая библиотека.

После той памятной ночи, когда в ТЭЧ за сутки были заменены двигатели на спарках, утром к Горегляду в кабинет зашел Брызгалин. Горегляд не знал, что недавно Эра Брызгалина категорически заявила мужу: