Александр Косарев - Посланник смерти

Пока Михаил добывал дрова, я занялся рыбой. Посолив несколько самых крупных, завернул их в фольгу и закопал их под золу вчерашнего костра, рассчитывая приготовить их в собственном соку, пока из голов и оставшейся мелочи будет вариться уха. Солнце к этому времени поднялось достаточно высоко, и я решил, что пару раз нырнуть для разминки мне отнюдь не повредит. Надев маску с трубкой и укороченные резиновые ласты, я двинулся в воду, вошел в реку по пояс и, набрав полные легкие воздуха, нырнул. Я без труда преодолел под водой тридцать, а то и сорок метров и рассчитывал добраться под водой до затонувшего трактора во время первого же погружения. Так и произошло. Заметив краем глаза мелькнувшую справа бурую массу, я сделал в воде пируэт и через несколько секунд ощупывал покрытые ржавчиной гусеницы завалившегося на кабину ДТ-54. Трактор, как оказалось, затонул на немалой глубине. Встав на ту часть одной из его гусениц, что показалась мне находящейся ближе к поверхности, я смог высунуть на поверхность только часть лица. Повернувшись лицом к берегу, я увидел призывно размахивающего руками Михаила. Я махнул ему в ответ. Отметить точное местонахождение трактора мне было нечем и, оглядевшись еще раз, чтобы запомнить это место, я оттолкнулся и поплыл к берегу. Через несколько минут я уже сидел на носу лодки, а мой друг методично нажимал на пусковую кнопку магнитометра и вслух сообщал мне появляющиеся в его окошечке показания. В результате несложного эксперимента мы установили, что надежно зафиксировать наличие под водой массы металла, сравнимой с массой гусеничного трактора, возможно на расстоянии, не превышающем десять метров от разыскиваемого объекта.

Мы отправились дальше. Все шло как обычно. Мишка греб, я записывал показания прибора. Как водится, после очередного нажатия на кнопку прибора я взглянул на табло, приготовив карандаш, чтобы быстро записать результат измерений. Но вместо обычного пятизначного числа я увидел пятерку нулей.

– Глуши мотор, – крикнул я мерно махавшему веслами Михаилу.

Он обернулся:

– Что там опять случилось?

– Нули пошли, – ответил я и еще раз нажал на кнопку пуска.

Через несколько секунд нули выскочили вновь.

«Там явно что-то есть», – подумал я и скомандовал:

– Греби скорее к правому берегу.

Пока мы двигались к берегу, я непрерывно нажимал на кнопку и неизменно получал все те же пять нулей. И даже когда мы уткнулись в поросший осокой берег, прибор упрямо показывал наличие вокруг нас скопления металла.

– В чем дело? – перебрался ко мне Михаил.

– Да вот, – постучал я пальцем по защитному окошку электронного табло, – одни нули показывает.

– Попробуй еще разок, – попросил он.

Я послушно надавил на черную кнопку.

– Вот видишь, опять они. Такое впечатление складывается, что мы с тобой на автомобильной свалке стоим.

Михаил задумчиво почесал подбородок.

– Сань, а в каких еще случаях прибор показывает нули? – поинтересовался он.

– Так, – начал припоминать я, – если прибор находится под высоковольтной линией, если очень холодно или если батарейки «сели»…

– Ага, – остановил он меня, – давай-ка мы их и поменяем.

– Так ты считаешь… – начал я.

– Замени, чтобы не думалось.

Заменить батарейки в отечественном магнитометре – задача не из легких, но делать было нечего, и я, недовольно бурча, полез за отверткой. Минут через пятнадцать я подключил измерительный блок к кабелю и опасливо нажал на кнопку. Тот, коротко прожужжав, выбросил на табло цифры, указывавшие на то, что вокруг нас нет даже и консервной банки.

– Ты оказался прав, старик, батарейки вышли из строя, – крикнул я развалившемуся на рюкзаках Михаилу. – Давай, поднимайся, поплыли дальше.

– Ну вот, – застонал он, – только приляжешь, опять надо вставать.

– Давай, давай. Надо торопиться, пока погода хорошая. Ты представляешь, как нам придется изворачиваться, если пойдут дожди. Сверху льет, снизу мокро, в лодке вода, б-р-р, лягушки прыгают.

– Понял, – вяло проговорил Михаил.

– Потерпи, осталось всего пару дней.

– Как это? – спросил он, усаживаясь на свое место и отталкиваясь веслом от обрывистого и вязкого берега.

– Да так. Ты же вчера смотрел на карту. Нам осталось обследовать не более трети того участка реки, в котором, по идее, должен лежать броневик.

– Неужели скоро конец нашим мучениям! – возликовал Михаил.

– Чему ты радуешься? Тут мы на природе, дышим свежим воздухом, загораем, купаемся. А в Москве-то что сейчас хорошего? Гарь и смрад. Вонища кругом стоит от потных баб в метро и грузовиков на улице.