Гелий Хорьков - Морские были

А в это время в седьмом отсеке шла беспримерная по своему драматизму борьба шести человек с морем. В полной темноте, в потоках ледяной воды старшина 1-й статьи К. Дряпиков, краснофлотцы В. Качура, Н. Митин, И. Жаворонков, старшины 2-й статьи А. Новиков и П. Февралев боролись за спасение своего корабля, изолированные намертво заклиненной стальной переборкой от остальных членов экипажа. Они успели вовремя дать в отсек воздух высокого давления, сравнять давление с забортным и, используя деревянные брусья и клинья, матрасы и подушки, ватники и шапки, прекратить поступление воды в отсек…

Осмотр полученных повреждений показал, что взрывом мины, за которую лодка задела кормой, сорвало оба винта, повредило кормовые рули, деформировало надстройку, ослабило крепление торпедных аппаратов. Состояние Щ-421 красноречиво характеризует радиограмма, поданная в тот момент командующему флотом: «Подорвался на мине. Хода не имею. Погружаться не могу. Широта… Долгота… Колышкин».

Сразу после взрыва противник не обнаружил лодку, всплывшую в аварийном состоянии. Определив по береговым мысам местоположение, штурман лейтенант С. Маринкин доложил командиру, что течением лодку несет в сторону берега. Вот в этих условиях и пришла Колышкину мысль попытаться применить для отхода от берега древний способ передвижения на воде — парус, используя то обстоятельство, что ветер тянул в сторону моря. Свою идею он высказал Ф. Видяеву и помощнику командира капитан-лейтенанту А. Каутскому. И в ответ услышал, что они тоже подумали именно об этом.

— Раз об одном и том же подумали несколько человек, значит, мысль верная. Действуйте, старпом! — приказал Колышкин.

Каутский вызвал боцмана, выделил ему в помощь нескольких матросов и работа закипела: распарывали чехлы дизелей, сшивали куски брезента в одно большое полотнище, из швартовых готовили шкоты. Завели их за кнехты и ограждение мостика. На головке перископа смастерили крепление, на котором закрепили брезент.

С нетерпением все ждали результата: сможет ли импровизированный парус двигать лодку?

И вот раздалась команда:

— Парус поднять!

Пошел вверх перископ, на легком ветру заполоскалось брезентовое полотнище. Один порыв ветра, другой… Парус надулся, и через некоторое время все увидели у носа лодки расходящиеся от форштевня небольшие волны. Лодка начала двигаться! Более того, когда с трудом переложили вертикальный руль, который хотя и получил повреждение, но не был сорван взрывом, лодка его почувствовала. Ветер к тому времени усилился, налетел снежный заряд и укрыл лодку от наблюдения с берега.

9 апреля в 5.00 радист принял радиограмму командующего флотом контр-адмирала А. Головко, сообщавшего, что на помощь Щ-421 из соседнего района идет подводная лодка К-22, которой командовал опытный командир капитан 2 ранга В. Котельников. Появилась надежда, что все обойдется для экипажа благополучно. Но вскоре снежный заряд прошел, ветер утих, стал виден далекий горизонт и темная полоска берега. Парус пришлось убрать. И вновь течение неумолимо потянуло лодку к берегу.

Артиллерийским расчетам было приказано находиться у пушек и быть готовыми открыть огонь по любому противнику. На всякий случай приготовили к взрыву артпогреб. Около него был поставлен с гранатой матрос П. Приходченко, который должен был взорвать погреб по приказу командира или старпома. Командир отделения радистов В. Рыбин был готов передать радиограмму: «Погибаю, но не сдаюсь! Щ-421».

Медленно текли томительные минуты ожидания. И вот в 10.50 в северо-западной части горизонта показалась чуть заметная точка. Точка росла, приближалась… Скоро в ней стало возможным различить подходившую К-22. Приблизившись к «щуке», Котельников передал, что у него есть приказ комфлота взять Щ-421 на буксир, а если это не удастся, то снять с нее экипаж, а лодку потопить…

Трижды заводили швартовые концы вместо буксиров, трижды «впрягалась» К-22 в стальную упряжку, но сильная зыбь рвала крепкие стальные тросы. Решили завести в качестве буксира якорную цепь. Но в это время показался вражеский самолет. Летчик не рискнул сблизиться с лодками и улетел в сторону берега. Стало очевидным, что скрытность потеряна, и следует ждать удара противника. Тогда было решено экипажу Щ-421 оставить корабль…

Последними лодку покидали Колышкин и Видяев. Перед этим они решили лично осмотреть ее. Каково же было их удивление, когда под стальной палубой центрального поста у артпогреба они увидели Приходченко..