Александр Марков - В Багдаде неспокойно

— Меняем маршрут, — пронеслось по колонне.

Экипажи заняли свои места в машинах. Они, как корабли, идущие в кильватерном строе, стали выполнять тот же маневр, что и головная машина. Иракцы махали всем проезжающим, точно те, без подсказки, могли выбрать неправильное направление.

Будь у Громова компас или обладай он умением ориентироваться по Солнцу, то сумел бы определить, что колонна, в результате этого маневра теперь стала двигаться строго на запад — по дороге, которая вела от Багдада в Фалуджу.

Теперь она стала узкой, однополосной. Если кто навстречу поедет, то разминуться удастся с большим трудом, залезая колесами на обочину почти до кювета. Скорость передвижения заметно упала. Вдоль дороги тянулась унылая серая равнина с небольшими валунами, а где-то на горизонте маячило небольшое селение. Такие пейзажи глаз не радовали, напротив, ухудшали и без того нерадостное настроение.

Потом Громов вновь услышал автоматные очереди, причем, судя по всему, это стреляли не американские автоматы, а кто-то садил из «Калашникова». Впереди с обочины поднимался густой столб дыма. Ветра почти не было, поэтому он был почти прямым, как телеграфный, или как мачта на корабле.

— Черт, — только и смог сказать Игорь. У него обзор был лучше, чем у тех, кто сидел на заднем сидении. Хотя, из-за этого ему через минуту и досталось больше, чем остальным.

— Что там? — спросил Сергей.

Сквозь пыльное лобовое стекло он рассмотрел подбитый танк. У него была округлая башня. Таких не делали вот уже несколько десятков лет. Этот танк поставили сюда еще во времена Советского Союза. Модель Сергей определить не мог.

Не к добру все это, подумал он.

Башню танка перекосило и заклинило, орудие опустилось почти к самой земле, танк чуть сполз в кювет. Его подбили совсем недавно. Причем, велика была вероятность, что с минуты на минуту в нем сдетонируют боеприпасы и тогда всех, кто в этот момент будет проезжать рядышком, изрешетят осколки. Тянуло едкой гарью. От нее першило в горло и чесался нос.

Громов невольно скрестил пальцы на правой руке. Машина вильнула чуть в сторону, обходя это препятствие, но, к счастью, оно перегораживало не всю дорогу, иначе пришлось бы объезжать танк по кюветам и обочинам. Сергей смотрел на танк краем глаза, и только когда они миновали его, обернулся. Судя по всему, никто из экипажа не выжил, но оставалось непонятно — чем же его подбили. Если «томагавком», то повреждения должны быть более существенными. В этом случае танк вообще могло разнести в клочья. Вероятно, его уничтожили диверсанты, заброшенные во вражеский тыл, а это значит, что они до сих пор где-то рядом.

Ох, как же Сергей ошибался, так подумав.

Через несколько минут они едва не въехали в американскую колонну — в ту, о которой их предупреждали иракские солдаты, ту, из-за которой они свернули с автобана на Иорданию и поехали окольными путями. В общем, если судьба решила, то от нее не убежишь.

Перекресток впереди преграждал «Абрамс». Сидевшие в нем танкисты реагировали на любое движение на дороге и стреляли по всему, что к ним приближалось, не разбирая — военная это машина или гражданская. Они ведь были воспитаны на американских боевиках, где полицейский, прежде всего, нажимает на курок пистолета, а уж потом начинает выяснять — представлял ли человек, в которого он стрелял, опасность. За танком пряталось несколько автоматчиков. Вероятно, это был передовой отряд, в задачу которого входило — захватить перекресток и удерживать его любыми способами.

Колонне повезло, что впереди нее на небольшом расстоянии ехало два микроавтобуса, каждый рассчитанный пассажиров на девять. Русские почти догнали их, и водитель в передней машине даже начал прикидывать, как он совершит обгон. Вот эти автобусы и приняли на себя первый удар американцев.

Пулемет танка плетью прошелся по ним, разбивая стекла, пронизывая тонкий и не прочный, как картон, металл бортов. Автобусы мгновенно осели на пробитых покрышках. Первый из них перевернулся, окутался паром от разбитого радиатора, завалился на бок, чуть разворачиваясь и высекая искры, пока не остановился, а другой уткнулся передом в его днище. Его шофер был уже убит. Инерция вырвала его из кресла, бросила вперед, и он наполовину вывалился наружу, повиснув на остатках стекла, раскинув руки на капоте, который стало заливать кровью. Большинство людей в автобусах было тоже либо убито, либо тяжело ранено. Люди кричали, хрипели, захлебываясь кровью. Кто-то попробовал выбраться через разбитые окна, и кому-то это даже удалось, но пулеметчики в танке прекратил стрельбу только тогда, когда люди перестали двигаться. Все вокруг автобусов было усеяно изуродованными человеческими телами, сумками, одеждой, мешками.