Валерий Гусев: Паруса в огне

Скажите: зачем? Вот и я не знаю. Они неплохие были солдаты, но плохие люди. Я никогда с ними не замирюсь…

Мы шли в базу. Дали еще радио. Уточнили координаты конвоя. По нашим сведениям туда вылетели наши самолеты и добили остатки каравана.

А мы пришли в Полярный. На немецком трофейном судне под советским военно морским флагом. Который наши моряки никогда не спускали в бою.

На пирсе, где мы должны были швартоваться, выстроился почетный караул с оркестром. Грянул салют. Трепетали флаги расцвечения. Светило яркое солнце, играло своими золотыми лучами в зеленой воде. Чайки, вспугнутые шумом музыки, поднялись высоко в небесную синь.

Мы заглушили двигатели и мягко коснулись причала. Смолк оркестр. Настала тишина. А Боцман и Одесса-папа с перевязанной головой, стоя на носовой палубе, вдруг грянули под дребезжащие гитарные струны:

Хорошо еще, что «Кирпичики» не дернули.

А голоса у них, что у одного, что у другого, хриплые. Такие противные, что даже слезы на глаза навернулись…

Да, а вот нынче из всего нашего экипажа только мы с пацаном Егоркой остались на земле. Да что я? Какой пацан? Какой Егорка? Георгий Иванович Курочкин, герой-флотоводец. Серебром голова, золотом шевроны. Ордена на всей груди кольчугой звенят.

Он живет за городом, на маленькой дачке. Иногда его навещают внуки и правнуки. Они, конечно, совсем не такие, какими мы были когда-то. Они совсем другие. Они не суровые, они веселые.

Но кто знает, соберутся, не дай Бог, снова тучи над Родиной, грянет гроза, и придется им, как и нам когда-то, встать на ее защиту.

Впрочем, кто знает…

От автора. Мы сохранили этот рассказ во всех его драматических деталях, добавив лишь некоторые эпизоды общего характера для полноты картины.