Андрей Загорцев - Поймать ваххабита

Эдик, тем временем, обмотав полотенце вокруг головы, объявил, что он белый ниндзя и будет беспощаден. Потом, схватив из шкафчика с инвентарем швабру, начал размахивать ею и издавать воинственные крики. Тут он увидел еще одного «ниндзю», размахивающего шваброй, и кинулся на него в атаку, в результате чего разбил зеркало.

Теперь Эдик был должен ротному старшине и умывальнику одно целое зеркало и непередаваемо страдал от этого.

Переодеваясь в каптерке в парадку, Вова рассуждал:

— Ну, в принципе и не полная засада, согласись, увольняшка на троих, во-вторых, ты же сам видел, что до какого времени не проставлено, то есть спокойно записываемся до вечера в книге увольняемых, дежурному нас не поведут представлять, мы уже в городе будем, подумаешь, потусуемся в доме офицеров, подметем там что-нибудь.

— На актрисок посмотрим, зеркало сопрём, — радовался Эдик, выбирая на подменку чёрный танковый комбез получше.

— Э-э-э, ты нас не впутывай в свои дела, ишь ты надумал: зеркало в очаге военной культуры подломить, — сказал я, доставая с антресолей свою армейскую РДэшку, чтобы положить в неё подменную форму.

— Ну, вы же мне помощь окажете, прикроете в случае чего, — не унимался Эдик.

Решили выдвигаться в обход плаца, дабы не нарваться на генерала, совершающего субботний обход. Однако, что-то не заладилось, между корпусами сновало множество курсантов, и мы расслабленной походкой выдвигались к КПП, но в одну минуту все изменилось. Бесформенные толпы вдруг резко сформировались в стройные колонны, и даже где-то неподалеку раздалась задушевная строевая песня. Значит, начальник училища был где-то неподалёку с кучей верных полковников.

Мы попытались влиться в строй какого-то взвода старшекурсников, но были вытолканы взашей.

— Изобразили строй, — прошипел я на Степного и Ворошилова.

Колонной из трёх человек мы бодро помаршировали за удаляющимся со скорость курьерского поезда взводом четверокурсников. Где-то возле входа в учебный корпус виднелась огромная папаха нашего генерала.

— Не обещайте деве юно-о-ой любови вечной на земле-е-е! — орали слаженно старшие курсы.

Слышались команды:

— Смирно-о-о, р-а-а…пра-аво-о!

— Запевай, — скомандовал я своей немногочисленной группе.

— Чунга-чанга, в жопе три гвоздя, чунга-чанга вытащить нельзя, — затянул Степной.

— Вова, дебил, генерал рядом, давай что-нибудь нормальное, Эдик, мочи!

Эдик выпучил глаза и выдал ничуть не лучше Степного:

— За армейским частоколом зашибись стоит хрен колом!

Вова тут же подхватил:

— Только мы ничо не хочим, регулярно ночью дро..

— Заткнитесь, придурки, — уже чуть ли не заорал я и сам затянул:

— И если в поход труба позовет, Смирноё ра-а право!

Слава Богу, генералу было не до нас, он вызвал из строя четверокурсников какого-то бравого сержанта и с удовольствием за что-то его отчитывал.

— У-у-у-у, пронесло, — вздохнул я, — давайте бегом к КПП.

Через две минуты, прошмыгнув мимо дежурного и помахав перед носом помдежа по КПП увольнительной запиской, мы выкатились за ворота. Вот он УАЗик-«таблетка» с надписью по борту «ГДО».

Нас уже ожидал суровый мужичок-водитель и ухоженная дамочка.

— Здрасти, мальчики, вы к нам на помощь? — приветствовала она нас высоким хорошо поставленным голосом профессионального конферансье.

— Ага, к вам, вот направили, сказали быть в парадке и взять подменку, — почему-то смутился я.

— Нам зам начальника по воспитательной работе обещал курсантов, которые раньше были связаны с театральными подмостками и сценой, я надеюсь, он нас не подвёл?

Ну, а то! Замполит обещал! Скорее всего, потом забыл и поставил задачу первому попавшемуся ротному, то есть нашему. А нашему вообще плевать, кто сено косил, а кто на театральных подмостках до училища выкаблучивался..

— Конечно, не подвел, — успокоил я дамочку, — я десять лет танцами занимался, выступал на большой сцене.

Прошу заметить — я абсолютно не соврал.

— А я на спектакль про щучье веление ходил в третьем классе, — подыграл Эдик.

— А у меня была одна подружка с вот тако-о-ой… — попытался вклинится в разговор Вова, но я его ощутимо пнул в бок, и Степной замолчал.

— Какие весёлые мальчики, — восхитилась дама, — рассаживайтесь и поедем.

Мы запихнули свои тщедушные телеса в «таблетку» и с ощущением «причастности к искусству» помчались в ГДО.

Нас отдали в распоряжение какого-то весёлого мужичка, который с апломбом возвестил, что театр начинается с вешалки, а мы должны на время пополнить ряды рабочих сцены. Нас запихнули в какую-то гримерку, предложили переодеться и ждать ценных указаний. Как только наш новый начальник скрылся, мы тут же начали обследовать помещение. Ничего интересного: пара вешалок, пара столов и пара зеркал, которые абсолютно не подходили Эдику.