Сергей Дышев - До встречи в раю

Десантники переглянулись, и комбат, состроив серьезную мину, попросил разрешения убыть на вечернюю поверку.

— Идите, — мрачно отреагировал Чемоданов. — В ноль часов — на совещание!

В компании работников исправительного учреждения он принялся за плов. Единственный солдат полка уже все съел и только хотел улизнуть, как генерал поручил ему принести из столовой чаю. Чемоданаев выскользнул из-за стола и исчез в темноте. Он что-то бубнил недовольно, и если б московский гость знал местный язык, то узнал бы, что бравый воин даже командиру полка не носил чай, а всяким ханыгам, с которыми никто не хочет сидеть за одним столом, и подавно.

Ольга долго стучала в дверь лаврентьевской квартиры, прислушивалась, но вокруг по-прежнему стояла нездоровая тишина. Она спустилась вниз и посмотрела на его окна. Одно из них светилось желтым тревожным пятном. Ей стало не по себе.

— Женя, Лаврентьев! — крикнула Ольга и не узнала своего голоса. Она даже не подумала, что это весьма странно — кричать под окном, если тебе не открывают. — Что же делать, что же делать? — бормотала она, заламывая руки. — Надо звать офицеров. Врача…

Она вспомнила о перевязанных Костиных руках и застонала. Тем не менее через несколько минут она уже была в санчасти. Костя лежал поверх одеяла и смотрел куда-то в потолок.

— Костя, беда! С Женей что-то случилось!

Костя схватил медицинскую сумку, выскочил на улицу. Ольга мелкой дробью застучала вслед за ним.

Свет в комнате по-прежнему горел тревожным маяком.

— Отойди! — приказал Костя и, разбежавшись, ударил плечом. Что-то хрустнуло, и дверь отлетела в сторону. Замки в этом доме после многих воровских «чисток» держались чисто условно.

Они вбежали в квартиру. Командир плашмя лежал на полу, будто случайно споткнулся, упал и сейчас встанет, поругивая свою неуклюжесть.

Костя быстро наклонился над Лаврентьевым, перевернул его на спину. Глаза полковника были полузакрыты, лицо желто-зеленое.

— Что с ним? — еле слышно пролепетала Ольга. Она чувствовала, что сама вот-вот лишится чувств. Но тут же взяла себя в руки. — Что надо делать, говори!

— Не шуми… Расстегни ему куртку!

Он прижался ухом к груди лежащего.

— Пульс еле пробивается… Возьми сумку, открой, вытащи шприц-тюбик, сними колпачок, коли вот сюда. — Он показал место на руке Лаврентьева. — Смелее! Вот так… Теперь я буду делать массаж и восстанавливать дыхание, а ты беги к Штукину. Срочно «санитарку» на выезд, повезем в госпиталь. В здешней больнице его угробят.

— Так что же с ним? — простонала Ольга.

— Инфаркт… Укатали сивку…

Юра принес новость, от которой Сирегина душа похолодела, сжалась до размеров заячьего сердечка.

— Какая-то баба спьяну болтанула, что любовница Кара-Огая не сгорела, а сбежала, а перед этим ловко подстроила пожар… И теперь эти слухи ползут по городу!

Сирега заметался, ему тут же стало казаться, что боевики, прохлаждающиеся во дворе, давно бросают на него подозрительные взгляды и ждут последней команды, чтобы навалиться и заломить за спину руки.

— Все, мне кранты! — шептал он зелеными губами. — Зойка, сволочь, по пьяни трепанула. Теперь меня…

Он стал почем зря клясть свою возлюбленную Люську, устроившуюся лучше всех, ее подругу Зойку, которая не иначе как со зла пустила слух по городу.

— Ничего, — бормотал запальчиво Сирега, — Кара-Огай вывернет тебя наизнанку!.. Надо бежать!

Он нервно оглянулся на боевиков, но те продолжали зашибать в нарды и не обращали на мечущегося коллегу никакого внимания. И тогда он тихо пошел к выходу.

— Сирега, ты куда? — услышал он за спиной голос Джеги.

Пот обильно выступил на лбу, груди, спине Сиреги.

— Да так, схожу тут, рядом, — выдавил он, медленно повернувшись.

Джеги лежал на траве и мусолил сигарету.

— А то бы сыграл с нами.

— Попозже…

Сирега понимал, что соваться без связей, знакомств в столицу — безумие. Всесильная контрразведка Кара-Огая отыщет его в два счета. Бежать на север, в Россию, тоже рискованно. Как преступника-поджигателя его будут ловить всей сворой, запустят и милицию. Ох, и позлорадствует Агиров!

Сирега получил у дежурного автомат, и они вышли на улицу. Он решил прорываться в столицу, а оттуда на север, через две границы, в Россию.

— Сирега, тебя к Кара-Огаю, срочно! — Голос обжег, как удар хлыста.

Он медленно повернулся, ожидая увидеть направленный на него ствол. Но нет, пронесло. Раскормленный дежурный смотрит глазами-щелками. «Знает или нет? Почему медлит?» — думал Сирега.