Овидий Горчаков - Лебединая песня

Из автобиографии Зины Бардышевой:

«Я, Бардышева Зинаида Михайловна, родилась в 1923 году в Москве, в рабочей семье. Отец работал прорабом в конторе "Монтажэнерго" в Москве, мать — уборщицей в магазине. С 1931 по 1941 год училась, в июне 1941 года кончила 10 классов, поступила контролером на завод "Коопутиловец". С июня 1941 по 6 апреля 1942 года работала на заводе. После этого поступила в радиошколу военных радистов Осоавиахима в Москве. 9 апреля уехала в Горький, где приняла военную присягу. 23 июля сдала испытания. Мне присвоили звание старшего сержанта. Комсомолка. На задании была с 15 сентября 1942 года по 10 июля 1944 года. Устроилась легально на станции Городище, Минского района, работала радисткой при железнодорожном мастере, который имел связь с отрядом "Комсомолец" партизанской бригады "За советскую Белоруссию". Награждена орденом Красной Звезды…»

Из письма офицера штаба 3-го Белорусского фронта майора В.П. Шаповалова отцу Зины Бардышевой, 21 апреля 1945 года:

«Уважаемый товарищ Бардышев!

Мне очень тяжело сообщать Вам прискорбную весть о Вашей дочери Зине, но я обязан это сделать. Ваша дочь в борьбе с немецкими захватчиками погибла смертью храбрых, проявив доблесть и отвагу и не посрамив великое звание воина Красной Армии.

Я понимаю, что Ваша утрата очень велика и горе неизмеримо большое. Никакие тут слова утешения не помогут. Я пишу эти строки, и у меня от боли сжимается сердце и слезы навертываются на глазах при мысли о нашей общей любимице незабвенной Зине.

О самой гибели могу только сказать, что Зина защищалась отчаянно, не далась живой в руки врага, предпочла смерть позорному плену. Проклятые гитлеровцы ответят своей грязной кровью за чистую кровь истинной патриотки Советской Родины…»

За год до своей гибели Зина писала из тыла врага родителям:

«Здравствуйте, мои дорогие! Мамуся и папка!

Милые, давно вы не получали от меня писулек. Простите, родные. Не было возможности написать вам. Я жива, здорова, живу прекрасно, чувствую себя еще лучше. Сейчас уезжает майор. Есть надежда, что он на днях улетит в Москву. Спешу, хочу быстрее написать вам… Мамочка милая, папуля, вы, наверное, меня похоронили. А я жива! Второй раз, в тылу у немцев, без своих любимых и родных встречаю я день своего рождения. Ведь мне уже двадцать лет! За этот год я много пережила. Но все это чепуха. Наша армия здорово двигается вперед, и я верю в это, скоро настанет тот день, когда я смогу обнять своих старичков.

Живу я в лесу и боюсь, когда вернусь домой, что шум Москвы оглушит меня и испугает. Лес для меня, мои дорогие, стал родным домом. В нем я чувствую себя лучше, чем в деревне или еще в каком населенном пункте. Нахожусь я у партизан. Да и сама партизанка. А потому я совсем разучилась писать…

Когда пришлю еще письмо — не знаю. Но не хороните меня. Ведь я обязательно должна увидеть вас и любимую Москву. А если и убьют, то неважно. Очень много людей и лучше меня погибло, жалеть не приходится. Итак, до скорого свидания!…»

…Под утро разведгруппа гвардии капитана Алексея Алексеевича Черных благополучно пересекает узкоколейку Мышинец — Остроленка. Сильная оттепель, по лесу стелется туман. В облетевшем лесу группа встречается с Мышинецким партизанским отрядом под командованием поручика Армии Людовой, по кличке «Черный». Русские в форме, с погонами, поляки в цивильном, с красно-белыми повязками на рукавах. Крепко жмут руки друг другу Черных и «Чарны» («Черный»), Все улыбаются этому совпадению.

— А это наша радистка! — представили Аню десантники.

Поручику Черному — Игнацию Седлиху — еще не приходилось встречаться с русскими разведчиками. Он с любопытством оглядывает из-под козырька четырехугольной конфедератки молчаливую и печальную русскую девушку [2] О последних днях Ани Морозовой мы знаем но рассказу польского писателя Януша Пшимановского, опубликованному в книге «Вызываем огонь па себя». Мне удалось уточнить обстоятельства гибели героини после поездки в Польшу в мае — июне 1965 года, поговорить с польским партизаном Тадеушом Завлоцким, который до последнего часа был с Аней. .

После гибели друзей Аня жила, ходила, действовала в каком-то помрачении, с трудом преодолевая чувство горькой опустошенности.

Поляки рассказывают о проведенных ими операциях — они взорвали железнодорожный мост на линии Плоцк — Серпц, разоружили немцев-колонистов, вывели из строя молочный завод в Курове. Аня узнает, что в августе немцы окружили совет штаба Армии Людовой на острове Юранда, где собралось около двухсот партизан. Польские партизаны благополучно прорвали кольцо и ушли в Мышинецкую пущу. Вот Аня и пришла на землю Юранда, того самого великого польского рыцаря князя Юранда, отца красавицы Дануси, невесты Збышка, того Юранда, который, по свидетельству писателя Генрика Сенкевича, был грозой тевтонских рыцарей. Ей казалось удивительным и знаменательным, что, прочитав перед вылетом роман «Крестоносцы», она, Аня Морозова, прошла по местам, связанным с его героями, с борьбой поляков и братских народов против немцев, в смертной борьбе осознала связь времен…