Алексей Сквер - Армада

Прилетал главный мозг нашей войны начгенштаба Квашин. Не знаю, чего он там, в картах, понимает, если ему битый час рассказывали об организации обороны и контроля, в карту тыкали, а он, выйдя из палатки и уставившись на эту самую гору Ламамаисти, заминированную вдоль и поперёк, выдал:

— Да у вас тут курорт лыжный можно открывать, красотища-то какая!!! Вот прям на этой горе.

Комбри, г я думаю, не против был бы прямо сразу этого Квашина на санках с этой горы спустить, первопроходцем и разминирующим средством заодно — так он на этого мудака в больших погонах посмотрел.

Периодически эвакуирую двухсотых и трёхсотых, как наших, так и чехов. Хотя кого там только нету… и арабы, и негры, и даже наши славяне.

Поймали подпола нашего ФСБэшного, пытался вывезти трёх раненых арабов. Арабов кончили прямо сразу, а этого козла до прихода вертушки чуть ли не всё командование бригады охраняло, а-то бы порвали на клочья. Ненависть к наживающимся на войне тут зашкаливает. Да и правильно. Одно дело враг, другое — крыса.

И вообще, днём тут спокойно, а вот ночью…

Один солдат, упившись в хлам и вылезши из палатки, дал очередь… по лагерю. Два двухсотых. Один контрактник — первую прошёл, чтобы вот так, от пьяного, не соображающего мурла пулю точно в голову выхватить, второй сопляк совсем.

Вызывают в штаб.

— Скворин, давай любой мимо идущий борт… у нас тут трёхсотый тяжёлый.

Это святое. Если летуны такое слышат, то садятся обязательно. Скорая по горам не ездит. А трёхсотый, ставший двухсотым, если ты не сел — куда бы ты ни летел — это чья-то душа на тебе.

— Я Хоровой-90, кто мимо?

— 35-й мимо, буду через минут 10, чо хотел.

— Трёхсотый.

— Места нету… не подождёт??

— Да он у меня щя на площадке в двести уйдёт.

— Понял… дым дай.

Дым показывает направление ветра и ориентирует летчика, с какой стороны заходить на посадку.

Мне на площадку приносят носилки. Молодой пацан — его трясёт даже под лошадиной дозой успокоительного.

— Что с ним??

— Да на блокпосту пьянка. Их замкомбата спалил, а этот ведь бухой… за автомат и очередь, да бухой ведь. В упор не попал. Зато замкомбат попал… дрыном каким-то… сломал ему шею… щас отпаивают самого.

Борт сел. Забрали героя. Доложили, как о вступившем в схватку рукопашную. Чехи-каратисты рвались через блок-пост, но не прошли.

Был в Ханкале на курсах авианаводчиков пару дней. Летуны, оказывается, ходят по картам с другим обозначением квадратов, а я обязан уметь навести по квадрату. Туда летели вместе с какой-то бабкой. Комбриг её приказал в Ханкалу везти. Бабка была с козой. Натуральной такой козой. Взлетели и пошли над деревьями, как на санках. Как яма, так коза глаза выпучивает и блеет дурниной.

— Беееееееее.

И срёт, падла. Сколько в ней этого гороха — хрен его знает, но на каждой яме сыплется из неё. Того и гляди, кишки высрет. Всё, естественно, на полборта. Бортинженер, как увидел, кричит:

— Я тя щ вместе с этой козой не довезу, сволочь старая, — и двери порывается открыть, оскальзываясь на козьем говне.

Бабка начинает пучить глаза пуще своей козы, только что не блеет с ней напару, и подол ей под жопу подставляет. Кричу:

— Вася, оставь её, а-то она ща сама тебе всё тут загадит!

— Ненавижу этих, блядь, нохчей… больше к тебе не сяду, — обиделся, наверное.

Видел в Ханкале Дмитриева Серёгу. Накоротке поговорили. В Грозном, в Ленинском районе, в комендантской роте он сейчас. Вот как судьба свела, думал, потерялись. Жаль, толком и поговорить не успели — спешил он.

Прилетала спецура, с ней Гриша Вахнаков. В одной роте учились. Тоже накоротке поговорили, и они в горы ушли. Позывной «Амур».

Ночью выходит на нас «Амур», я помощником Дежурного стою.

— Арбалет, я Амур, приём.

— Здесь Арбалет.

— Квадрат 43–12, по улитке 1–2…. Наблюдаю группу боевиков. Прошу огня.

Вызвали комбрига и начальника артиллерии, через пять минут дежурное огневое средство начало отстрел.

— Амур Арбалету.

Молчание.

— Амур Арбалету.

Молчание.

— Амур Арбалету!!!!!

Молчание.

Через минут пятнадцать.

— Здесь Амур. Уроды, дали бы съебаться хоть.

И молчок. Попали… не попали?? Хрен его знает. Главное, хоть своих не положили.

Прибегает местный аксакал. Лопочет чего-то на полурусском. Корову у него замочили. «2-ой бат отличился. Корова приблудила, якобы, к сигнальной мине, и получила в бочину дежурным огневым средством (пулемётом)… задняя нога вдребезги… даже костей не осталось. Жаль, что не обе, мяса бы больше заслали в штаб.