Владислав Шурыгин - Русский капитан

— Здравия желаю, товарищ майор!

— Капитан… — хмуро поправил Снегов.

— Ой, ну извините. Ошиблась. Но видать не долго майора вам осталось ждать. У меня рука лёгкая. Если оговорилась — то точно так скоро и будет… — знакомой скороговоркой затараторила она.

— Спасибо. — Оборвал её монолог Снегов. — Вы что-то хотели?

Монетка словно не заметила хмурости капитана.

— Я тут с вашими солдатиками посидела. Такие пацаны у вас боевые! Настоящие джигиты! Куда там чеченцам!

— Хорошие бойцы. — Кивнул капитан. — Так что вас… — Снегов сделал вопросительную паузу

— …Нинель Григорьевна. — Представилась Монетка.

— …Нинель Григорьевна. Что к нам привело?

— Узнала я кое-что опять. Может вам пригодится.

— Хорошо, пройдёмте с нами. — Снегов повернулся и зашагал к гаражу, где разместилось управление роты.

— …Ночью чечены Андреевский мост взорвут. — Монетка сидела на ящике из под гранатомётных выстрелов. Горела стеариновая свеча и лицо Монетки как в театре теней то вдруг раскрывалось на свету, то съёживалось до блеска глаз. — Они с темнотой отведут своих людей на ту строну Сунжи и взорвут мост. Если поспешите, то сможете его целым взять.

— Откуда у вас такая информация? — Лицо Снегова стало непроницаемым.

— У меня соседка чеченка. У неё сын у Басаева в отряде. На ночь он домой приходил. Я слышала, как они говорили. У нас после обстрела трещина в стене. Слышно хорошо. Он сказал родителям, что бы уходили с его отрядом. Что к пяти утра на этом берегу чеченов не останется.

— Вы знаете чеченский?

— Я с шести лет в Грозном живу. Хорошо знаю и их язык, и их натуру. — В голосе Монетки вдруг зазвучала жестокость, и глаза её полыхнули ненавистью. — Волки — одно им слово…

— А как вы на нашу сторону попали? Где линию фронта перешли?

— Так это не проблема. — Монетка улыбнулась так, словно давно ждала этого вопроса. — Какая линия фронта? Где вы её видели? Там где русские стоят, там же напротив и боевики, а где русских нет — там и чеченов нет. Вам на карте показать где прошла?

Снегов нахмурился.

— Вы умеете карту читать?

— Товарищ майор, вы, я смотрю, всё никак мне не поверите. Всё проверяете… — в голосе Монетке сквозанули обиженные нотки. — Карту я читать не умею, но уж в плане города, где всю жизнь прожила, как-нибудь разберусь. Я вот ваших ребят вчера спасла. Может вам не рассказали? Я ненавижу всю эту мразь. И просто пытаюсь своим русским помогать как могу. Если вы мне не верите, то я могу уйти. Ваше право… — и Монетка даже встала с ящика, словно собираясь выйти вон.

— Ладно, Нинель Григорьевна, не горячитесь. — Уже примирительно сказал Снегов. — И про помощь вашу я наслышан. Спасибо вам. Но я как командир должен иметь полную и проверенную информацию. С мостом мы будем думать, как поступить. Информация это ценная.

Монетка вновь опустилась на ящик.

— К мосту я могу вас вывести дворами так, что чечены даже и не заметят. Они ночью сами не очень-то лазят по городу. Больше по своим домам сидят. Давайте я с вами пойду?

— Хорошо. Вы тут посидите, чайку попейте, а мы пока прикинем, как всё лучше сделать.

С этими словами Снегов встал. Повернулся к сидящему во мраке подвала Ломову — нашему каптёру — дебелому, рыжему сержанту-контрактнику из Ярославля.

— Накорми и напои женщину чаем.

— Есть! — Вытянулся Ломов, отбросив на дальнюю стену огромную бесформенную тень.

— Пошли за мной! — бросил ротный нам и направился к выходу из подвала.

— Товарищ капитан, чего тянуть-то? — Шагая вслед за Снеговым по тропе среди развалин, бубнил Надеждин. — Только время потеряем. Разрешите, я с взводом выдвинусь. Оседлаем мост, а батальон подтянется…

— Тебе, что Надеждин, не терпится звезду получить? — хмыкнул Снегов. — Получишь! Но не золотую, а жестяную. И не на грудь, а на казённое бетонное надгробие. Знаешь первую заповедь проститутки? Не суетись под клиентом.

— Я не суечусь. — Обиженно протянул Надеждин. — Я о деле беспокоюсь. Женщина город знает. К нам пробралась. Значит, и нас может провести. Сколько мы времени и сил сэкономим. Неделю уже к этому мосту пробиваемся. Сколько народа положили…

— Помолчи, Надеждин! — Раздражённо оборвал лейтенанта ротный. — Чему вас только теперь в училищах учат? Заруби себе на носу. На войне никогда не хватайся за первую пришедшую тебе в голову мысль. Она ещё не показатель того, что ты гениальный полководец. Это просто признак того, что ты не орангутанг. А на войне нужно в любой ситуации найти несколько вариантов действий. И каждый из них взвесить. Выбрать лучший, отработать его на карте, утвердить у командира и довести до личного состава. До последнего долбоёба, что бы знал куда бежать и что делать. Только так и не как иначе.