Вячеслав Миронов - Глаза войны

— Я не могу позволить вам такое безумие. — Мячиков был строг.

— Твоя «шестерка» быстро бегает? — Марченко обратился ко мне.

— Нормально.

— Поехали, смотаемся, заодно посмотрим подступы. Саша Ступников, ты снимать на видеокамеру умеешь?

— Умею, конечно.

— Значит, будешь оператором.

— Так, времени посмотри сколько, — вмешался Мячиков, — три часа. Пока доберетесь по разбитой дороге, потом назад, плюс по вражескому селу крутиться будете. Стемнеет.

— Берем ответственность на себя! Поехали!

— Станцию хоть возьмите!

— Возьмем, но, боюсь, из-за перепада высот ни хрена она не возьмет.

— Вы хоть бронежилеты возьмите.

— Пока доберемся до своих, возьмем «броники», да, назад — полчаса уйдет, и в «Жиге» неудобно сидеть в «броне». Быстро. Туда-назад. До темноты должны успеть. По коням! Сезон охоты на «Шейха» открыт!

И мы поехали. Я сидел за рулем, Саня Ступников рядом со мной возился с видеокамерой, Курдибанский и Марченко — сзади.

Спецназовцы не стали надевать бронежилеты, которые им предлагали взять у солдат отделения охраны, взяли свои автоматы с глушителями, они их называли «Вал», наверное, от слова «валить», радиостанцию.

Мы въехали в Старые Атаги. Обычная жизнь. Народ ходит, и боевиков не видать. На въезде только оборудовано пулеметное гнездо, виден пулемет, но не видно хозяина. Саша все это тщательно заснял. Те, окопы, что отрыли наши солдаты на въезде в село, дооборудовали, довели «до ума». Хорошо же мы им помогли в этом деле.

— Ни блок-постов, ни проверки документов, не ждали. — Ступников откомментировал.

— _А, может, просто заманивают, типа «вэлком». — Марченко был хмур и сосредочен.

Поехали по центральной улице. Карту брать с собой не стали, адреса выучили наизусть. Эта карта мне в память врезалась. Дома, отмеченные на карте как «духовские», Саша снимал очень тщательно.

— Ты соседние сними тоже, может, оттуда придется заходить, или бандиты туда уйдут, — надо, чтобы мы знали, — инструктировали его с заднего сиденья «спецы».

— Да снимаю я, снимаю. Дорога плохая, камера дергается.

— Ничего страшного, мы покадрово потом рассмотрим.

— Смотри, какая-то сволочь выбегала и спряталась назад! — закричал Саша, показывая пальцем, не прекращая снимать.

— Где?

— Да вон, возле универмага, ну, возле сельмага.

— Давай туда, в проулок, посмотрим, что за гады такие!

— Давай! — я крутанул руль и добавил газа.

Там стоял КАМАЗ, рядом с ним человек двадцать вооруженных духов, они тут же открыли по нам огонь.

— Назад! Засада! — заорал Борис.

— Хуль! Сзади «таблетка».

— Стреляй!

Сзади нашу машину подпер «УАЗ-санитарка». Открылись задние двери и там тоже человек пять. «Передние» духи прекратили огонь, боясь попасть в своих.

Мы начали стрелять. Я из автомата, Саня из своего ПМ, «спецы» — из «Валов».

— Уходите! Мы прикроем! — орал Саша.

— Давай на хуль, давай, мужики! — орал Борис. — Валим отсюда!

— Серега, ты что заглох, Серега! — орал Саша…

Мы не дождались контрразведчиков до заката, и наутро, наплевав на запрет прокуратуры, двинулись в Старые Атаги. Нас уже встречала делегация из старейшин и главы Администрации села.

Мы им выдвинули ультиматум, чтобы отдали сами, добровольно контрразведчиков и тех, кто их захватил.

Для духов контрразведчики — лакомый кусок, его всегда можно обменять на видного духа, пусть даже тот сидит в тюрьме на «Большой Земле», потребовать выкуп, любой контрразведчик и знает очень много. И поэтому мы не сомневались, что мужики живы, ранены, но живы.

Старейшины заявили, что ничего не знают. Ну, ладно, гады, сами напросились!

Мы начали чистить деревню. На краю села, возле реки нашли сожженную машину, а рядом… Рядом два тела. Ступникова и Каргатова.

Мы знали, что у духов ничего святого нет. И хоть душили нас слезы, но послали вначале инженерную разведку. Тела оказались заминированы, и если бы их даже сдернули «кошками», то сработали бы два мощных фугаса, и от нас не осталось и мокрого места. Под каждой миной был зарыт снаряд.

От всего этого блядства всем нам захотелось порвать духов на части.

И пошли первые пленные. Они показали, что Каргатов был почти сразу ранен в позвоночник, Ступников трижды: в руку, плечо, грудь, отстреливался до последнего патрона в ПМ.

Курдибанского и Марченко оттеснили к реке. Там мы нашли тело Марченко. Он был перед смертью шесть раз ранен. В десяти шагах от него лежал мертвый дух. В кустах еще два тела. Судя по тому, что все трупы не успели убрать, мужики дорого продали свою жизнь.