Имран Касумов - На дальних берегах. Повесть

- А почему вы думаете, что Михайло этого не чувствует?

- Потому, что все русские - фанатики… Они и дерутся, как фанатики. И Михайло не сдался бы живым в наши руки. - Шульц помолчал. - Да вы посмотрите только ему в глаза. Это же глаза преступника, а не героя!

Карранти улыбнулся:

- А разве для вас он не преступник?

- Н-ну… преступник.

- Поэтому-то его глаза и не нравятся вам.

- Но я умею быть объективным…

- Нет, вы не хотите быть объективным! - возразил Карранти. - А с точки зрения городской черни, он - герой, и у него красивые черные глаза…

Разговор Шульца и Беннета напоминал своеобразный торг: Беннет пытался всучить подгнивший товар начальнику гестапо, а тот колебался: стоит ли ему платить за этот товар ту высокую цену, которая была установлена немцами, или разумней отказаться от него.

- Меня интересует еще один вопрос, - закуривая и предлагая сигарету Карранти, заговорил Шульц, - каким образом Мазелли встретился с Михайло?

- Мазелли?..

- Да, Мазелли… Меня смущает все это потому, что Мазелли… гм… наш агент.

- А что на этот вопрос ответил вам арестованный? - ничем не выдав своего удивления, спросил Карранти.

- Ответил странно… Будто бы партизаны получали от Мазелли необходимые сведения…

- Что ж в этом странного?

- Странно то, что покойный Мазелли работал на партизан…

- А вы уверены, что он на них не работал?

- Абсолютно уверен.

- Основания?..

- Он лично выдавал нам агентов партизан.

- Об этом знали партизаны?

- О том, что их агенты схвачены гестапо?

- Нет, о том, что их агентов выдает в Триесте Мазелли?

- Не знаю.

- Так вот: если бы партизаны знали, что Мазелли выдает их агентов, то его давно не было бы в живых… Постойте-ка… Мы, кажется, напали на верный след… Ну конечно! Партизаны могли узнать, что Мазелли ведет двойную игру, и решили покончить с ним. Вы же знаете, как они поступают с изменниками.

- Да вы что, серьезно думаете, что Мазелли действовал заодно с партизанами под самым моим носом?

- А почему бы и нет?.. Старик, видимо, работал чисто… - Недоверие, однако, не исчезло с лица Шульца и тогда, когда Карранти, подойдя к нему, тихо сказал:

- Мне приходится открыть вам один секрет… Мазелли вел тайную игру!..

- Какую еще? - выкрикнул Шульц. Он чувствовал себя совершенно сбитым с толку.

- Вы, конечно, не могли знать, что Мазелли является резидентом американской разведки в Триесте.

- Этого не может быть!

- Может. А иначе как бы я очутился у него?.. Вы над этим не подумали?..

- Черт возьми! Подождите-ка: а он знал, что партизаны ищут вас?

- Наверное, знал.

- Но почему же, в таком случае, он не сообщил партизанам, что вы находитесь у него?

- Не знаю… Видимо, по той простой причине, что он лично отвечал за мою жизнь. Ведь он работал и на нас…

- А вы догадывались, что он связан с партизанами?..

- Кое-какие догадки, конечно, были. Но старик умел заметать следы.

Шульц задумался. Доводы у Карранти были веские. Да и не станет же он обманывать их! Разве не он выдал им Марту Кобыль, Николича и многих других агентов партизан?

Это опытный разведчик, на него можно положиться. Надо будет, кстати, допытаться у Михайло, почему он убил Мазелли? Пока он отвечал на этот вопрос путано.

- М-да… - Шульц пожал плечами, - вое подозрительно совпадает!

- А почему это вас так расстраивает?

- Почему?.. Видите ли, мне в этом городе многих приходилось допрашивать. Но даже под пытками они не выдавали своих сообщников. Они подыхали молча. И самым бесстрашным считался у них Михайло. И вдруг он взял да и раскрыл нам все свои карты.

- Когда я был в бригаде, - неторопливо заговорил Карранти, спокойно похлопывая ладонью по ручке кресла, - то слышал там одну очень удачную русскую пословицу: «У страха глаза велики». И сейчас, слушая как вы восхваляете Михайло, я вспомнил об этой пословице… Почему вы его так боитесь? И даже возводите в ранг легендарных героев. Ведь он, в сущности, только и делал, что пробирался в здания, занятые немцами, оставлял там взрывчатку и безнаказанно удирал. Удача сопутствовала ему не только потому, что он смелый и неуловимый, а и потому, что вы плохо работаете. Вы преувеличиваете его храбрость и силу. Такие-то обычно и раскисают при первом провале. Не он сам напугал вас, а грохот взрывов в Триесте. Вы говорите, что русские фанатики? Да. Но не все же? И почему бы Михайло не признать дальнейшую борьбу безнадежной… От русской армии они изолированы. А в партизанском соединении у них немало врагов. Им приходится бороться на два фронта. А это изматывает.