Имран Касумов - На дальних берегах. Повесть

Было около двух часов ночи. Далеко, у обрыва, маячил силуэт часового, прохаживавшегося взад и вперед.

Превозмогая боль, Мехти поднялся на ноги. С минуту он постоял на месте, чтобы перевести дыхание. Ноги были слабыми и какими-то чужими. Мехти двинулся вперед маленькими, осторожными шажками. «Живуч!» - подумал он про себя. Чем дальше, тем тверже ставил он ноги. Вокруг шумел лес, слышался слабый треск веток, где-то устраивалась на ночлег лесная птица. Мехти показалось, что кто-то пристально глядит на него. Не оборачиваясь, он зашагал дальше среди низкорослых сосен. Однако ощущение того, что на него направлен чей-то взгляд, не проходило. Мехти не выдержал, оглянулся. Возле дикой раскидистой яблони стояла Анжелика. С секунду они молча смотрели друг на друга.

- Почему ты не спишь, Анжелика? - глухо спросил Мехти.

- Я встала проведать вас… Думала - может быть, вам что-нибудь нужно. Ну, воды… И перепугалась, не застав вас в повозке. Разве можно вам было вставать, Михайло? - укоризненно сказала она.

- Тсс, - Мехти приложил палец к губам. - Тихо! - и шепотом приказал: - А ну-ка, сейчас же спать!

- Я не маленькая, - вскинув голову, тихо ответила Анжелика, - я могу лечь и позже. А вот вам нельзя этого делать.

Впервые за все время Анжелика в разговоре с ним проявила непокорность… И он почувствовал, что не может сейчас ни приказывать ей, ни заставить ее подчиниться приказу.

- Хорошо, - согласился он, - иду… Иду спать…

И он повернул к повозке.

- Может быть, помочь вам? - спросила она.

- Нет, - ответил он. - Я сам… Я чувствую себя хорошо…

Она долго смотрела ему вслед.

А он думал о ее словах: «Я не маленькая». Вот так Анжелика! «Я не маленькая»… Почему она так сказала? Прежде она во всем подчинялась Мехти… И чувствовала себя перед ним маленькой. А теперь?.. Мехти не понимал, что произошло с Анжеликой. А она стала непокорной потому, что любила, и не знала, любят ли ее…

Утром к повозке, в которой лежал Мехти, подошел Вася.

- Тебе не холодно? - спросил он, заботливо поправив край стеганого сатинового одеяла.

- Жарко, - недовольно ответил Мехти. - Я завтра или послезавтра вообще встану.

Вася поспешил согласиться с ним. Он знал, что есть вещи, спорить о которых с Мехти все равно, что рыть иголкой колодец, и решил переменить тему:

- Куда это Сильвио запропастился?

- Иду, иду! - отозвался Сильвио.

Он тащил охапку сосновых веток, ему помогали Янко и еще два молоденьких партизана.

- Янко? - удивился Вася. - Как ты сюда попал?

- Я давно уж здесь, весь переход шел в строю! - гордо произнес Янко.

- В строю?

- Да, - подтвердил Янко. - Я пробрался к штабу, на старое место, когда все уже двинулись в путь. Меня увидел полковник и попросил стать в строй.

- Даже попросил?! Он что же, по-твоему, решил здесь детский сад открыть? - язвительно спросил Вася.

- Ей-богу, попросил! - повторил Янко.

Вид у него был гордый и независимый. Очевидно, полковник, не зная, куда его деть, действительно разрешил ему присоединиться к партизанам.

Партизанская жизнь представлялась Янко захватывающей книгой, полной интереснейших сказок, и ему дозарезу нужно было вписать в эту книгу главу о себе!

- Не сладко тебе тут придется, ох, не сладко! В трудное время ты к нам попал, - сурово и важно сказал Сильвио, раскладывая ветви возле повозки. - Ну-ка, сбегай за кипятком. Быстренько! - он подал свою кружку Янко, и тот побежал к кухне, а Сильвио пошел за новыми ветвями.

По дороге Янко увидел, что на пне сидел связанный по рукам и ногам Димо Крайнев. Его охранял партизан с автоматом на груди.

Воспользовавшись тем, что часовой отвернулся, Янко размахнулся и на ходу крепко стукнул Крайнева по затылку кружкой.

- У, гад, - с ненавистью прошептал он.

Сильвио, идущий следом, заметил это.

Когда они возвращались, - Янко с наполненной кружкой, а Сильвио с новой охапкой ветвей, - Сильвио строго сказал:

- Лежачего не бьют.

Янко и сам понимал, что поступил дурно, но разве тут удержишься?

Они шли мимо пня, на котором сидел Крайнев. Сильвио наткнулся на его вытянутые ноги, обозлился и больно пнул предателя сапогом.

- Расселся тут, сволочь! - выругался он.

Янко улыбнулся про себя непоследовательности своего покровителя, но не подал и виду.

Что касается Димо Крайнева, то он только оскалил в подобострастной улыбке редкие зубы. Трусливая, мелкая душонка, он был согласен на то, чтобы ему плевали в лицо, лили на голову помои, вываляли всего в дегте и перьях, но только бы оставили в живых! Втайне он надеялся на прощение партизан: ведь если бы его хотели отправить в лучший мир, то не стали бы таскать за собой, а прихлопнули в ту же ночь, когда удрал Карранти.