Савва Дангулов - Кузнецкий мост

Бивербрук, принявшийся было заправлять салфетку, положил ее на стол.

— Вы полагаете, что положение настолько серьезно, что немцы могут… срубить… русское дерево?

Михайлов коснулся кончиком вилки жаркого. Он явно хотел отвести взгляд от глаз Бивербрука — затененные густыми космами бровей, они не стали от этого менее острыми.

— Очевидно, немцы строят свой расчет на этом… Пожалуй, даже сегодня больше, чем вчера.

Бивербрук трудился сейчас над куском жареной говядины. Говядина была сочной, однако нож Бивербрука точно затупился, он плохо резал.

— С тем, чтобы потом бросить все силы на Британские острова и решить исход войны?

— Так мне кажется, — ответил Михайлов спокойно. Разговор обрел устойчивость, и оснований для волнения не было. — В этом случае Великобритания может потерять все. — Казалось, вместе с душевным равновесием Михайлов обрел и аппетит: он обложил жаркое листьями салата, сдобрил его подливкой. — Риск высадки на континенте не является для Британии вопросом жизни и смерти. Риск поражения русских равносилен для Британии гибели… Все достаточно ясно.

Бивербрук приготовился было ответить, но вдруг услышал шум автомашины, донесшийся из открытого окна. Он встал с завидной легкостью, быстро подошел к окну, не сказал — воскликнул:

— Господин посол, вот как раз об этом грузовом каре я говорил вам!.. Подойдите, пожалуйста, и вы, господин… Бекетов, только быстрее, прошу вас! Видите, как он разворачивается, а как он подвижен, несмотря на свои размеры! Не правда ли, великолепная машина!.. По мысли конструкторов, грузовик для перевозки гражданских грузов, по нашему мнению — военный грузовик, только надо чуть-чуть поднять и поставить дополнительную пару ведущих колес!.. Кстати, незаменимое средство доставки газет в провинцию! Пятьдесят таких машин могут сделать чудо: два часа — и «Дейли экспресс» в Оксфорде, еще час — и в Стратфорде!.. — Он оглядел своих гостей, развел руками: — Простите, но я еще и редактор!.. — Он вернулся за стол, задумался. Не просто переключиться от грузовика ко второму фронту. — Как вы знаете, я защищаю идею второго фронта, — произнес Бивербрук, глядя на Михайлова. — Но своей победой под Ельней вы затруднили мне борьбу и вооружили моих противников… Мне говорят: «Вот видите, русские не так слабы, они протянут и без вас!» Дай бог побеждать вам и впредь, но каждая ваша победа затрудняет мою борьбу за открытие второго фронта. Диалектика, не правда ли? Вот вы победите под Москвой и лишите меня последних шансов, а?

Бекетов думал: он сложнее, чем мы думаем. Его образ мышления, система анализа, сам подход к фактам лишены шаблона, чужды догмы, в конце концов. Однако как решит Михайлов задачу, которую поставил перед ним Бивербрук?

— А по-моему, каждая наша победа ослабляет Гитлера, требует от него переброски новых сил на восток, а следовательно, облегчает высадку десанта, делает это предприятие делом верным.

Бивербрук рассмеялся.

— Да, вы по-своему правы, господин посол!..

Пришел секретарь и сказал, что звонит Канада. Бивербрук просиял.

— Вы слышите, Канада!.. — засмеялся Бивербрук. Этот звонок воодушевил его. — Вы заметили, чем выше поднимается человек по жизненной лестнице, тем он кажется его землякам ближе. А потом наступает момент, когда они жить без него не могут, не так ли?.. Я иду, иду! — закричал он секретарю, однако, покинув комнату, оставил дверь за собой открытой. — Нет, нет, для меня… материнская земля! (This is my matherland!) Я говорю: плох тот сын, который не кормит мать!.. Мне нужен хлеб! Я должен кормить Британию!

Он вернулся повеселевший. Ему очень хотелось сделать гостей участниками разговора, который только что произошел, именно поэтому он и оставил дверь открытой.

— Черчилль говорит: «Нет, с канадцами будешь иметь дело ты, и хлеб будешь просить для Великобритании ты… Ох и скряги они, эти твои чертовы канадцы, как и подобает деревенским богатеям…» Наверное, он прав: они считают меня своим, и мне с ними легче разговаривать…

— Но хлеб вы добыли?

— Да, конечно… А по этой причине, как видите, весел и добр, как новорожденный…

Михайлов улыбнулся.

— Тогда обещайте сохранить это до Москвы…

— Сохраню, сохраню… — подхватил Бивербрук. Он действительно был сейчас в отличном настроении.

Две комнаты посольства, выходящие в сад, занимал отдел культурных связей и прессы, который отныне возглавлял Бекетов. Одна комната была чем-то вроде кабинета Бекетова, другая — референта Изосима Фалина. На следующий же день по приезде Бекетова в Лондон Михайлов провел Сергея Петровича в его рабочие апартаменты, познакомил с Фалиным.