Владимир Дружинин - Тайна «Россомахи»

Да, именно этого хотели пославшие Бадера — проторить путь. Он, возможно, не знал всех замыслов их, но все же кое-что мог выболтать, потому и убрали его.

Враг рисковал серьезно, готовя западню Бадеру. Надо было выкопать где-то мину, принести сюда, установить. Громоздкое предприятие! Но, видно, игра стоила того. Бадера надо было устранить любой ценой.

Однако немного спустя это умственное сооружение, казавшееся мне таким прочным, стало шататься и трещать. Я начал перестраивать его. То, что Бадера убрали как возможного свидетеля — это ясно. Но каково назначение его?.. Если ему поручили всего-навсего проторить дорогу, то так ли уж необходимо было убивать его, да еще таким явным и шумным способом! Нет, роль Бадера, видимо, важнее.

Зарубка, весьма вероятно, означает не только — «Я прошел через „Россомаху“, путь свободен».

Что же еще? Не один разум, но и чувство вели меня к новой догадке. Ощущение близости врага, встревожившее Марочкина, передалось и мне. Я рисовал себе второго нарушителя, крадущегося по тропе, проложенной Бадером и нами, и вдруг четко сложился вывод. Не о своем приходе извещал знаком на косяке Бадер!

Есть другой! Он уже здесь, на нашей земле. Возможно, они одновременно перешли границу. Бадер знал его, мог выдать.

Теперь смерть Бадера более понятна.

Конечно, и это все — догадки. Но я был твердо уверен: с гибелью Бадера схватка только началась. Так подсказывали мне мой опыт, мое чутье.

Следовательно, отрядный поиск надо продолжать. Я встал, разбудил радиста и передал в штаб:

«Предполагаю наличие на нашей территории второго нарушителя».

После этого я лег и, сраженный усталостью, заснул. Когда я открыл глаза, в окна светило солнце. Аношкова сменил на часах Яковлев. Аношков достал из вещевого мешка толстую книгу, счистил с нее налипшие хлебные крошки и сел читать.

Счастливый возраст! Только вчера он трясся от страха, глядя на убитого взрывом Бадера, а сейчас погружен в роман, который, верно, кажется ему более занимательным, чем жизнь!

«Спать Тихон! — приказал я себе. — Еще рано».

Голова моя съезжала с холодной кожаной планшетки, служившей мне подушкой, я поправлял ее, потом задремал, но какой-то новый звук заставил меня очнуться. Я прислушался. Дом, казалось, тоже пробудился, и что-то в нем настойчиво, мерно поскрипывало.

Ходит кто-то! Рука моя сама потянулась к оружию, и в эту минуту сон окончательно покинул меня. «Верно, часовой, — подумал я. — Но почему он в доме? Велено же находиться вне помещения и наблюдать».

Тихо, чтобы не тревожить спящих, я выглянул в сени. Снизу, осторожно ступая, поднимался Яковлев с автоматом в руке. Завидев меня, он остановился и перевел дух, но дом не перестал скрипеть. Кто-то шагал по лестнице, ведущей из сеней на чердак.

Яковлев наклонился ко мне.

— Гражданка какая-то, — шепнул он.

Мы оба двинулись вслед. Неведомая гостья уже влезла на чердак, гулко шагала по доскам, посыпанным песком, и что-то бурчала про себя.

Я тронул за рукав сержанта и застыл сам. Сверху донеслось:

…Выходи-ила на берег Катюша, На высо-окий, на берег крутой.

Молодой голос выводил песню — первые строки ее — снова и снова. Странно звучала она здесь! Потом гостья замолчала, на чердаке раздалось постукивание. Пробует крепость постройки, что ли? Или ищет что-нибудь?

Я подтолкнул Яковлева. Мы вошли на чердак. Спиной к нам стояла женщина в кожаном пальто и такой же шапке с ушами, какую носят нередко водители автомашин. Руки ее были подняты и шарили по ветхому, прохудившемуся навесу, выбивая облака пыли.

— Ой, кто там! — вскрикнула она и обернулась.

— Это мы вас хотели спросить, — сказал я. — Что вам тут нужно?

Из-под толстого кожаного козырька глянуло на меня обветренное, открытое лицо с мелкими чертами, сперва испуганное, потом приветливое, — лицо красивой женщины лет тридцати пяти. Громоздкая кожаная спецодежда к ней совсем не шла.

— Слава богу! Пограничники! — произнесла она.

Я не успел вымолвить слова, как она шагнула ко мне и протянула руку:

— Бахарева.

— Майор Аниканов, — назвался я.

— Вас, наверно, мое пение привлекло, — засмеялась она. — Пою, что взбредет на ум. А знаете, товарищ майор, вы мне как раз нужны.

— Очень приятно, — ответил я. — Вы приезжая, если не ошибаюсь. Позвольте ваши документы. Мы с вами в пограничной полосе все-таки.