Слово солдате - (сборник)

На одну секунду Новицкий потерял немцев. Когда он снова пошел в горку, он увидел, что две машины беспорядочно бежали на запад, истребители догоняли его, а три бомбардировщика, прячась в солнечных лучах, летят дальше, стремясь к переправе. Новицкий прикусил губы, он почувствовал соленый вкус крови, выругался и бросился за этими машинами, вихляя в воздухе, чтобы укрыться от плотного огня истребителей. В яростном напряжении он повернул голову назад и увидел на своем следу два истребителя, третий летел сбоку, стремясь перехватить его. Новицкий взмыл еще выше и вдруг услышал, как захлебнулся мотор. При подъеме бензин не подавался с той равномерностью, которая нужна мотору: его было совсем мало.

И внезапно вся ярость схлынула. Летчик вдруг почувствовал себя совершенно спокойно. В то же время ясно и отчетливо представил он себе последнюю атаку. И, не обращая больше внимания на истребителей, как будто их не было там, позади, он ринулся сверху на тройку бомбардировщиков, стремясь только к одному — настичь их, ворваться в их строй. Мелькнул один из истребителей, тот, что был сбоку, полил его зеленой струей пуль, заблестели стекла разбитых приборов. Новицкий машинально стер кровь с лица. Немец исчез, заходя для новой атаки. В этот момент Новицкий достиг строя бомбардировщиков, прошел сквозь кинжальные струи огня хвостового вооружения их, удивился тому, что самолет еще управляется, хотя его трясло, словно в лихорадке, от попадания пушечного снаряда, тщательно прицелился всем телом самолета в головную машину, сощурил глаза до того, что они превратились в щелки. Теперь он видел из всего мира, земли и неба только маленький кусочек левой плоскости вражеского самолета, еще раз форсировал мотор, выжимая из него последние силы, и вдруг ударил пропеллером по этой ненавистной плоскости с изображением хвостатой свастики, как будто бил кулаком в лицо врага.

Он почувствовал удар только по сотрясению своего самолета да еще по тому, как резко взвыл мотор. В тот же миг немецкий истребитель настиг его. Серия пушечных снарядов прошла по самолету, вспыхнул мотор; пламя, багровое и огромное, с большим черным языком дыма, оторвалось на мгновение, потом плотно присосалось к машине, обжигая лицо летчика.

Александр Александрович Новицкий, летчик-истребитель, прожил двадцать пять лет. Все в своей жизни он делал хорошо. Всегда он хотел быть первым во всем. Так он стал первым токарем на заводе, первым из сверстников поступил в рабочий аэроклуб, первым пошел в истребители, как только была объявлена война. В родном городе Саратове вспомнят о нем с сожалением девушки, которым он говорил ласковые слова, — жаль, что не успел выбрать из них одну, жениться, завести себе сына. Вспомнят ребята с завода, многие из них сейчас сражаются на фронте, может быть, и до них дойдет весть о нем. Вспомнят коммунисты, которых он вовлек в партию, когда стал парторгом отряда, молодые летчики, которых он учил жить для борьбы, — он был веселым человеком, добрым другом, его уход из жизни будет заметен.

Он висел на ремнях среди огня и дыма, пытаясь еще раз выровнять свой самолет. Он хотел чуда. Не просто жизни, но чтобы жила и его машина. И чудо произошло. Горящий самолет, превратившийся в факел с длинным хвостом из дыма, вдруг еще раз послушался его рук. Новицкий увидел небо и землю, увидел далеко внизу спасающиеся машины, увидел кружащиеся над ним истребители врага, они ожидали его смерти.

Что ж, теперь он согласен умереть! Среди поломанного сада догорает сбитый им враг, в воздухе висит только один парашют, остальные немцы не успели выскочить из самолета. Бегут чуть заметные фигурки солдат. Рядом река и переправа, которая будет работать, как и раньше. Бьют советские зенитки, пытаясь отрезать горящий самолет Новицкого от преследователей. Он согласен умереть, но не так дешево, как хочется немцам. Истребители ждут, что он выбросится с парашютом, они хотят расстрелять его в воздухе. Не выйдет! Он привык все делать хорошо, так же он и умрет!

Немцы не поняли, что произошло с горящим самолетом: он вдруг вышел из беспорядочного падения, перешел в крутое пике и ринулся вниз, подобно страшной комете. Летчик бомбардировщика, уходившего от зенитного огня, не услышал радиосигналов с истребителей, а может быть, не успел отвернуть тяжелую машину. Новицкий увидел на одно мгновение сквозь хлещущее пламя громоздкие очертания немецкого бомбардировщика. Новицкий, полный гнева и мести, будто слился со своим умирающим самолетом. Гигантская комета как бы промелькнула в небе и вдруг ударила в тяжелую немецкую машину. Все перемешалось, посыпались обломки, как будто чья-то рука опрокинула с неба мусорную корзину. Истребитель, разваливаясь на куски, падал быстрее изломанного бомбардировщика.