Роман Кожухаров: Штрафники против «Тигров»

Подтверждение его догадки не заставило себя ждать. Бойцы вместе с командиром только успели затаиться в придорожных осиновых зарослях, как белесую мглу польской ночи высветили приближающиеся фары и рокот мотоциклетного мотора.

Андрей физически ощутил, как загустел от напряжения воздух. Он еле слышно шепнул самому ближнему в ухо: «Не стрелять… Пропускаем…» Колонна из четырех мотоциклов с колясками проследовала слева направо. Их от сидевших в засаде отделяло меньше метра. Еще минут через десять в ту же сторону, что и мотоциклисты, прокатили два грузовика. Их кузова были накрыты темными тентами. Их разведчики тоже не тронули. У Андрея было четкое указание — никакого шума во время рейда не устраивать. Разведку совершить максимально скрытно, так, чтобы фашисты даже не почувствовали, что где-то вблизи находятся русские.

Так они просидели еще полчаса. Трофейные швейцарские наручные часы Аникина показывали близость полуночи. До часу ночи они должны были вернуться к опушке пролеска. Там их остались ждать танки. И тут до их слуха донесся неясный, слабый шум. Он явно приближался, тоже с левой стороны дороги.

Когда этот звук был уже совсем близко, Андрей быстро сообразил, что это скрип велосипедных педалей. Теперь он ясно услышал, как елозили и шуршали по песчаному грунту велосипедные колеса. Кто-то ехал по дороге на велосипеде. Он приближался к ним, и он был один.

Они действовали быстро и слаженно. Дав проехать ему чуть вперед, Андрей выскочил из осинника и, в два шага сократив расстояние до велосипедиста, нанес ему сокрушительный удар правой, метя в правую щеку. Тот в последний момент услышал шум аникинских шагов и повернул в его сторону перекошенное от страха лицо. От этого в последний момент кулак Андрея вместо щеки угодил немцу прямиком в переносицу, расплющив ему нос. Фашист, как мешок картошки, вылетел из сиденья. Алханов уже принимал его на земле, тут же сунув ему кляп в рот и скрутив за спиной руки. Абайдуллин, ловкий, быстрый татарин, с другого бока подхватил пленного, и они вдвоем с Алхановым тут же утащили плененного в осиновые заросли. Аникин подхватил упавший на грунт карабин немца, а Талатёнков — велосипед фашиста.

— Судя по нашивкам — не рядовой… — проговорил Андрей, осмотрев, его. Немец стал дергать головой и хрипеть.

— А ну тише, гнида… — прошипел Талатёнков. — Смотри, как задергался… Не нравится, поди…

— Погоди, погоди, Егор… — Аникин остановил его и посветил немцу фонариком в лицо.

Все аж охнули. Из сильно распухшего носа хлестала кровь. Немец из-за кляпа во рту задыхался.

— Ну, ничего себе, товарищ командир… — восхищенно прошептал Абайдуллин. — Как вы его припечатали.

— Э, да он сейчас задохнется… — испуганно произнес Андрей.

— Нэ задахнетца… — деловито произнес Алханов. Не церемонясь, он выхватил из-за голенища нож и подпер его лезвием кадык немца.

— Пикнэшь — убью… — прошептал он и, выдернув кляп изо рта, отер нос фашиста от крови. Так же быстро он засунул тряпку обратно.

— Готова, командир… — довольный собой, доложил боец. — Тэпэр нэ задахнеца…

Группа Карпенко тоже прибыла к назначенному месту не с пустыми руками. Они пригнали с собой пехотинца. По дороге к месту встречи Талатёнков с километр тащил на себе трофейный велосипед. Он шел замыкающим, и в начале никто не обратил на это внимания. Объявив для группы короткую передышку, Аникин увидел, как Телок поблескивает в темноте хромированным велосипедным звонком.

— Ты чего это… Брось этот балласт… — сказал он.

— Эх, командир… — признался Талатёнков. — Никогда на велосипеде не ездил. Хочу вот научиться…

Группа не сдержала приглушенного хохота.

— Талатёнков, ну, ты выдал… — покатывался от смеха Карпенко. — Нашел время для обучения. Может, ты еще этого фельдфебеля возьмешь в учителя? А? Частные уроки?

— Это мое дело… — огрызнулся вдруг Талатёнков. — А время… Кто его знает, сколько у нас этого времени. Вот ты, Карп, знаешь, сколько тебе времени отмерено? Молчишь? Вот и я не знаю… Обидно будет получить пулю, так и не покатавшись ни разу на велике. Я ведь детдомовский. Мы их только на картинках видали… В букваре… На букву «В»…

Группа умолкла.

Талатёнков, в свою очередь, прервал паузу томительной тишины:

— Ну вы и загрузились! Ладно я… У меня поклажа важная…

Он тряхнул своим велосипедом и засмеялся:

— А вы впятером одного борова фашистского тащите, да и то он — на своих двоих.