Андрей Орлов: Черный штрафбат

— Мужики, я тоже сейчас обделаюсь… — заныл молодой Листвянский. — В засаде делать было нечего, ягод зеленых объелся. Вроде нормально всё было. А сейчас как вспучило… Прощайте, мужики, не поминайте лихом… — Листвянский подхватил автомат и потащился с видом тяжелораненого в ближайшие заросли.

— Твою мать, — вздохнул Вершинин.

— Не наедаемся, — проворчал Дорохов.

— Это ерунда, — прогудел Цыгайло. — Меня в засаде клещ в бочину цапнул. Лежу, а он, гадина… Ножом его кое-как выковырял.

— Это был фашистский клещ, — пробормотал Дорохов. — Ты убил его?

— Да куда там. Твердый, зараза. Даже не знаю, всего ли выдавил. И что теперь…

— Безвредные они, — напомнил Вершинин. — Сифилис не разносят. Спи спокойно.

Зорин задумчиво перебирал офицерские книжки пленных фашистов. Принадлежность «задержанных» к СС уже не обсуждалась. Худой — штандартенфюрер Пауль Вейссер — что-то вроде полковника. Толстяк — штурмбанфюрер Хайнц Ланге — стало быть, майор. Добыча знатная. Вот только в папочке у Ланге были лишь листы чистой бумаги — похоже, на совещание ехали. Заткнув нос, он подобрался поближе, вытащил кляп из глотки майора. Тот надрывно закашлялся, захрипел на языке Шиллера и Гете:

— Не убивайте, я все расскажу, я всё знаю…

Замычал второй. Подумав, Зорин и этого избавил от затычки.

— Ланге, не вздумайте ничего говорить этим русским свиньям… — захрипел, проглатывая слова, Вейссер. — Это секретная информация. Вы же офицер, черт возьми, вы давали присягу… Умрите с честью, Ланге…

— Да идите вы к черту, Вейссер… — дергался толстяк. — У меня две дочери… я вообще не строевой офицер, я связист, у меня гражданский диплом… Я, в отличие от вас, всего лишь год в СС и никогда не испытывал особой любви к этой вашей организации…

«Неплохо», — подумал Зорин, не выдавая до нужного момента своего знания немецкого.

— Конфликтуют парни? — миролюбиво поинтересовался Цыгайло.

— Вроде того, — отозвался Зорин. — Один упертый, другой согласен говорить.

— В расход упертого? — равнодушно предложил Дорохов. — А то ведь усовестит коллегу. Да и второй после экзекуции разговорчивее будет.

— Можно, — согласился Зорин и вынул ТТ-33, отвел затвор. Времени в обрез, а уламывать этого гордого представителя арийской расы… Вейссера не впечатлил нацеленный в лоб пистолет. Он зашипел, как гадюка, начал извиваться, ругаться последними немецкими словами, плюнул Зорину в лицо, но не попал. Видит бог, Зорин бы выстрелил — хотя и не любил стрелять по безоружным. Палец уже напрягся на спусковом крючке…

— Да ладно вам, товарищ сержант, грех на душу брать, — проворчал Дорохов, вынимая из ножен широкий обоюдоострый кинжал, — сам с ним разберусь — по-тихому, по-семейному, да и не здесь — чего же гадить-то в нашем уютном кругу.

Он сцапал Вейссера за воротник и поволок наверх. Эсэсовец сопротивлялся, рыл носками землю, шипел неласковые выражения — причем из-за скудности ругательных идиом в немецком языке начал уже повторяться. Дорохов всадил ему в брюхо нож — по самую рукоять, провернул, подождал, пока отмучается, вытащил лезвие. Мертвый штандартенфюрер свалился под ноги выбирающемуся из кустов Листвянскому.

— Ну, спасибо! — всплеснул руками боец. — Своего дерьма мне мало. Целого штандартенфюрера замочили. Где мы их брать-то будем?

— Еще один имеется, — проворчал Зорин. — Итак, герр Ланге, — перешел он на немецкий, — приступаем к интимно-доверительным беседам?

Ланге позеленел от ужаса и начал болтать так, что заслушались даже те, кто не знал немецкого. Подтверждались опасения. Двадцать девятую пехотную дивизию вермахта передислоцировали южнее, а позиции напротив 45-й стрелковой дивизии 3-й армии 1-го Украинского фронта западнее Константиновки занимала полностью укомплектованная танковая дивизия Ваффен-СС под командованием бригаденфюрера Отто Вольтке. Три танковых полка — с «тиграми» на вооружении. Шестнадцать мотопехотных рот, саперный батальон, рота мостоукладчиков, зенитный батальон, батальон снабжения, батарея самоходных артиллерийских установок «фердинанд», а также минометный дивизион, вооруженный ракетными установками «небельверфер» на полугусеничном ходу. И самое скверное, что о дате наступления советских войск досконально известно, а завтра в расположении дивизии ожидалось прибытие парашютного батальона СС — для проведения некой секретной и особо ответственной миссии.

— Вот так замес… — бормотал, прослушав перевод, побледневший Вершинин. — Это что же получается, парни, они ударить по нашим собрались? Да такая махина нашу дохлую дивизию сожрет и не подавится.