Георгий Свиридов - Летом сорок первого

– А может быть, вовсе и не так, – сказал Неклюдов, – пограничники же подбили штабную машину с офицерами. Может быть, за ту легковушку и озверели немцы.

– Товарищ лейтенант, давайте отойдем в сторону на минутку, – понизив голос, произнес Силиков и многозначительно посмотрел на Закомолдина, – я должен еще что-то сказать вам важное.

Закомолдин позвал с собой Неклюдова и Шурганова. Вместе с ефрейтором они отошли от дороги, углубились в чащу.

– Это мои заместители, – представил Закомолдин ефрейтору своих спутников. – Старший сержант Петр Шургалов вырвался из Брестской крепости, а сержанта Неклюдова знаешь сам. У меня от них нет секретов.

– Понятно, – кивнул Силиков.

Он, остановившись, снял ремень и поднял гимнастерку. Под ней, поверх нательной рубахи, была намотана на тело плотная густо-вишневая ткань.

– Знамя отряда, – чуть слышно пояснил Силиков. – Майор Курзанов приказал уходить самостоятельно и спасти знамя. Вынести его к своим через линию фронта.

– А твои товарищи об этом знают? – спросил Закомолдин.

– Нет, – ответил Силиков, – знают только, что у меня важное донесение и они обязаны сопровождать и охранять меня, что бы ни случилось.

Закомолдин невольно вспомнил, как по праздничным дням, в торжественные построения личного состава пограничного отряда на плацу, при звуках духового оркестра особо отличившиеся пограничники выносили знамя. Ассистенты шли по бокам с обнаженными шашками. Весь строй держал равнение на них, на знамя. А в обычные дни оно, покрытое чехлом, покоилось в штабе и возле него, на посту номер один, неотлучно находился пограничник с заряженным карабином. И вот теперь это же самое знамя, без древка, без золоченого наконечника в виде пятиконечной звезды, тайно обмотано вокруг туловища ефрейтора Силикова.

– О знамени пока никому ни слова, – сказал тихо Закомолдин.

Неклюдов и Шургалов согласно кивнули. Они конечно же доверяли своим бойцам, верили в их преданность, однако в такой ситуации, в какую попал их отряд, лучше, чтобы о знамени знали как можно меньше людей.

– Силиков будет со мной рядом. Назначаю его своим ординарцем, – сказал Закомолдин и добавил негромко, положив руки на плечи Неклюдову и Шургалову: – А если со мной что случится, знамя спасать вам.

Летняя ночь коротка, и Закомолдин торопился использовать каждую минуту темного времени. Они успели отмахать на танке по лесной проселочной дороге не один десяток километров. Где-то впереди занималось утро, и ночная темнота редела, таяла. Капризно-прихотливо петлявшая дорога вела на восток, туда, где в блеклом небе полыхала утренняя заря и вот-вот должно было всплыть большое, огненно-круглое солнце. Танк, натужно урча мотором, отмерял своими стальными траками километр за километром. С предосторожностями, заранее разведав дорогу, объезжали стороной населенные пункты.

Внутри танка стояла неприятная духота. Пахло машинным маслом, бензином, железом, потом. Тепло шло волной от разогретого мотора и от стиснутых мужских тел. Стальную коробку основательно перенаселили, внутрь влезло столько бойцов, сколько смогло уместиться, тесно прижавшись друг к дружке. Встречный воздух врывался в распахнутые люки освежающей струей, но не приносил облегчения. Люди устали, сказывались бессонная ночь и теснота, когда не сделаешь лишнего движения, не побеспокоив соседа.

Тяжело тесниться внутри танка, но не легче было и тем, кто находился снаружи, на тряской броне, цепляясь за скобы и все иное, за что только можно ухватиться. Да еще донимали выхлопные газы, которые порой так забивали дыхание едкой гадостью, что невольно выступали слезы.

Но как бы там не было, а бойцы чертыхались, но радовались, что есть у них этот железный конь, который везет их на своем горбу, и не приходится топать своими двумя по этой самой проселочной дороге в предрассветной темноте.

Закомолдин держал на коленях раскрытый немецкий планшет и сверял карту с местностью. Карта, как он с удивлением убедился, была выполнена безукоризненно. Она наглядно свидетельствовала, что германская разведка поработала дотошно и основательно.

– Где мы? – спросил Неклюдов, отжимаясь от лейтенанта к железной стенке, чтобы дать ему хоть малейший простор.

– Скоро подкатим к Слониму, – сказал Закомолдин. – Только сначала нужно через речку Щара перемахнуть.

– Стало быть, надо брод искать.

– Мост обозначен на карте, – Закомолдин в сиреневом утреннем свете всматривался в карту, читая условные знаки. – Около моста пометки карандашом сделаны. Два ромбика.