Георгий Свиридов - Летом сорок первого

Ранили его три дня назад, когда ночью пробрались в деревню, где находился какой-то штаб, и перед рассветом подкараулили «жирного гуся», который вышел во двор и по наивности решил прогуляться. Схватили его очень удачно, он и не пикнул, как затолкали в рот скрученную пилотку, связали по рукам и ногам и потащили. Но тут разведчики напоролись на патрульных...

Вспыхнула перестрелка. Капитан метким выстрелом свалил одного, но двое других открыли автоматный огонь. Деревня всполошилась. Отовсюду выбегали солдаты, взлетели ракеты. Пуля угодила Храмцову в бедро.

Тащить двоих у разведчиков просто не было сил. Капитан приказал освободиться от «жирного гуся». Старшина двумя ударами кинжала прикончил его. Подхватив раненного Храмцова под руки, разведчики бросились в лес. За спиной трещали выстрелы, но пули больше никого не задели, даже не поцарапали.

Храмцова разведчики любили, за его открытый нрав и бесшабашную храбрость, за смекалистый ум и недюжинную физическую силу. Это был опытный разведчик, как говорил капитан, «ценный кадр». Храмцов до войны заочно учился в Минске, в институте физкультуры, считался лучшим метателем диска и копья, его результаты подходили к отметке всесоюзного рекорда, и он служил инструктором физической подготовки в дивизии.

– Капитан, дело есть, – вторично позвал он Терехина.

Тот склонился над раненым, сунул ему плитку шоколада, отобранную у пленных.

– На, Володя, подкрепись! Ты звал меня?

– Ага, – слабым голосом произнес младший лейтенант.

Был он плох. Это Терехин видел еще с позавчерашнего дня, когда у раненого внезапно появился жар. Темным налетом обметало губы. Начиналось какое-то осложнение. Капитан понимал, что нужно как можно скорее выбраться из тыла, доставить Храмцова в госпиталь. Его несли по очереди все. Длительные переходы, тряска причиняли раненому страдания. Наспех положенная повязка то и дело сползала, сбивалась, открывала рану, а она все время кровоточила. Храмцов страдал, но старался не подавать вида. Только мрачнел лицом и поскрипывал зубами.

– Слушаю, Володя, – сказал капитан.

– Дай пистолет, – попросил чуть слышно Храмцов.

– Да ты что? С ума рехнулся? – И тут же, спохватившись, как можно увереннее капитан добавил: – Не беспокойсь, Володя! Мы тебя донесем, верь мне, донесем к своим! А там доктора тебя враз подымут на ноги, еще попляшем на нашем празднике победы!

– И я о том же... Дай пистолет! А этих, – он слабо кивнул в сторону пограничников и немецкого унтера, – запряги! Пусть, паразиты, несут скорым шагом мои носилки... Верно, капитан? А пистолет у меня для них, если в случае чего... Не промахнусь!

Терехин задумался. Прикинул разные варианты. А что? Молодчина, младший лейтенант! Лихо придумал. И он одобрил идею.

– Пистолета, думаю, Володя, на такое дело маловато, возьмешь еще и автомат. Будешь держать у себя на груди. – И добавил: – Только ты с ними не особенно церемонься, с этими диверсантами. В случае чего сразу пали.

Храмцов чуть улыбнулся.

– Не промахнусь!

Судьба Закомолдина и его людей была решена.

Закомолдина и унтера связали между собой, оставив свободными лишь ноги, надели через плечо каждому по ремню, а теми ремнями прикрепили к передней части носилок. Таким же манером связали Силикова и Чернова, поставив их позади. Каждый из четырех мог одной рукой ухватиться за край жерди и помогать нести раненого.

– Ну, субчики-голубчики, смотрите у меня! – Терехин погрозил пистолетом. – Чтоб ни-ни! И запомните! Все ваши вшивые жизни полностью зависят от судьбы этого раненого разведчика. Нести его нежно и осторожно. Не трясти и не дергаться в пути! Нести, как свою родную маму, как свою мутер. Ферштейн? – И, ткнув пистолетом Сергея, показал дулом на унтера: – Переведи ему, скотине, если действительно не тумкает по-нашему.

Закомолдин, чертыхнувшись про себя и осознавая свою беспомощность, коротко перевел требование капитана. Унтер подобострастно улыбнулся и закивал:

– Я, я! Да, да!

– Чтоб не разговаривать! Двигаться молчком! – потребовал Терехин.

– Не о чем мне с ним калякать, – отозвался Закомолдин.

– Не пререкаться! Смотри у меня, быстро в гости к прабабушке отправлю!

Не остался без дела и Ляхонович. Его так же связали, нагрузили, прикрепив к спине тяжелый, набитый под завязку солдатский ранец, а на шею повесили не только трофейные автоматы, но и злополучный ручной пулемет, который он своевременно не выбросил...

А после, выслав вперед разведку, Терехин повел свою группу на восток.