Она всхлипнула:
— Я часто смотрю в окно.
Майор Жилин засмеялся:
— А не смотри часто.
Отбой… Теперь пора к делу… Я легко впрыгнул в джип, легко и рванул его с места.
Попрыгав по рытвинам, джип-козелок выскочил на дорогу.
Я добавил газу, и теперь чеченцы, что в колонне, видели, как по открытому утреннему пространству мчит мой джип — мчит прямо на них. Машина наезжала с разгона и без малейших сомнений. (При наезде на чеченцев нельзя колебаться.)
Зато внутри машины все мои движения были нарочито замедленны. Без эмоций. И обоим солдатам (они на заднем сиденье) я объяснил медленно и спокойно. «Пацаны… Не дергаться. Все тихо… Едем к чичам. Автоматы в окно дулом не выставлять». (Газу все прибавляя, я посматривал на пацанов в зеркальце.)
Оба уже сами видели, что едем к чеченской колонне. Алик, бедняга, побелел. Но Олег — нормально… Только гонял желваки.
В чеченской колонне произошло ответное движение. Как только завидели летящий на них джип… Небольшая перестройка. Из середины мирной чеченской колонны выполз не совсем мирный грузовик. (Еле выполз. Бензина мало…) Едва выдвинувшись вперед, грузовик встал в голове колонны.
Впрочем, обычная охрана. Грузовик старался показать себя во всей красе. В кузове, держась за шоферскую кабинку, стояли напоказ три бородатых чича. С автоматами.
Плюс — на крыше этой шоферской кабинки был пристроен их пулемет. Он целил дулом прямо в мчащий джип. Дуло пулемета было как некий прожектор… Направленный… Но пока что без света.
И вот свет хлынул. Брызгающим огнем… Очередь… Пули взрыли перед джипом дорогу. Но я проехал еще сколько-то. (Тоже важно. Ехать и ехать после первых пуль.)
Чеченцы видели, что майор Жилин остановил свою машину от их колонны метрах в сорока. Так остановил, чтобы идти майору Жилину к их колонне недолго. Чтобы не томить ожиданием. Еще разок сказав ребятам: «Пацаны… Все спокойно. На лицах радость», — майор Жилин выбрался из джипа и уже шел к чеченцам. (Один я шел по дороге. Пеший… Один на дороге — это всегда просторно.)
Конечно, пистолет на ремне. Однако автомата у майора Жилина ни в руках, ни на плече. Чеченцы это отсутствие видят хорошо и даже с расстояния очень хорошо прочитывают.
И вот — узнали. Ага!.. Один из бородачей с грузовика заорал в ржавый рупор. Не то закаркал, не то закашлял в хрипатую древнюю трубу:
— Сашик? Асан Сергеич… Ты?
Я махнул рукой — я!.. Это я!.. Кто еще к вам, полуночным засранцам, придет на помощь. Кто придет вам помочь и вас выручить… без автомата.
Бородач отбросил рупор и спрыгнул на землю прямо через борт грузовика. Мне навстречу… Легко спрыгнул… Лет тридцати. Он майора Жилина знал. А вот майор Жилин его не помнил.
Но, конечно, я сразу же ответно протянул чеченцу руку… После крепкого рукопожатия речь чеченца словно взорвалась. Колонна их здесь случайно! Нелепость! Нечаянность! Клянусь!.. Поверишь ли, Асан Сергеич, какая глупая нестыковка!.. В колонне кончился бензин. Ни капли… Должен был на полпути подойти бензовоз посредников. Бензовоз проплачен! Честно проплачен! А его все нет!.. Ехали, как могли. Ползли. Делились бензином. Сливали друг другу из баков… И здесь, когда уже поворачивали на Грозный… полный стоп!..
— Вот, Асан Сергеич, — обернувшись, бородач ткнул пальцем. — Вот… Смотри на него! Любуйся!
Из «жигуленка» выбрался чеченец самого жалкого вида. Идет к нам. Жальчее на свете не бывает — чеченец, которого кинули!.. Развели с бензином… Бедолага.
Лучше бы ему умереть!.. Посредник бел лицом. Его трясло. Притом что чеченец этот был подчеркнуто хорошо, цивильно одет — в костюме в полоску и при галстуке… Галстук делал его совсем жалким.
Он стоял передо мной, перед майором Жилиным. И не смел протянуть мне руку.
— Я не знал. Я не сообщник… Клянусь, я не знал… Меня обманули, майор… Так же кинули, как и всю колонну.
Я и бородач обменялись взглядами: да?.. да!.. было похоже на правду.
Всякий знает, что главный посредник — встречный. Тот, что не встретил колонну, не привез бензин. Тот, что их кинул. Вот только где он, обманщик?.. С него уже не возьмешь. Во всяком случае, не сегодня.
А с этой обманутой гниды-посредника взять и вовсе нечего. Даже если отпилить ему башку… Отрезать. Даже если слить из его горла в бак все, что оттуда вытечет. На его жалкой жидкой крови машины не пойдут… даже дребезжащие «жигуленки», привычные ко всякому… не заведутся.
— Кто встречный? — спросил я.
— Абусалим… Урус-мартановский.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу