Георгий Свиридов - Мы еще вернемся в Крым

Но после рукопашной, когда гитлеровцы снова бросали вперед свежие подразделения, наши, оставшиеся в живых, уже не имели сил для отражения очередной атаки, стояли до последнего и погибали, но не отступали и не сдавались…

– Слева по курсу судно! – громко выкрикнул матрос-сигнальщик, поднимая на лоб солнцезащитные очки. – Расстояние три кабельтовых!

Наблюдательный пост был расположен на скалистом выступе перед входом в Голубую бухту, где раньше, до войны, находился пост морской пограничной службы. Тут же, на скале, добротно, из гранитных камней, оборудована позиция батареи; ее орудийные стволы, матово поблескивая на солнце, смотрели в даль моря. Моряки-батарейцы, кто в тельняшке, кто обнаженный по пояс, поспешили к брустверу.

– МТБ! Самоходная малая транспортная баржа! – уточнил командир первого орудия Василий Репяхин, поправляя на макушке головы бескозырку.

– Одно орудие и два пулемета! – пробасил командир третьего орудия Иван Буряк, рослый моряк, выгоревшая на солнце тельняшка которого плотно облегала его богатырскую грудь.

Командир батареи старший лейтенант Дмитриев, расставив ноги циркулем, поднес к глазам бинокль.

– Немецкая самоходка идет под румынским флагом! Цирк устроили!

– В прошлый раз, когда фрицы пытались тут десант высадить, такие самоходки тоже были! – напомнил Василий Репяхин.

Неделю назад двенадцать самоходных барж в сопровождении торпедных катеров нахально пытались здесь высадить десант. Место важное. Захватив участок берега, высадив потом парашютный десант, немцы надеялись отрезать все возможные пути к отступлению, к эвакуации, чтобы никто не смог уйти из Севастополя. Но береговая батарея № 18 в считанные минуты метким огнем потопила девять барж, а остальные едва унесли ноги…Потом несколько дней штормовые волны прибивали к камням скалистого берега обломки немецких барж, снаряжение и трупы десантников….

– Командир, они флаг меняют! – доложил матрос-сигнальщик. – Теперь белый подняли!

– Дуриком ходят прошмыгнуть у нас под носом в свою Румынию! – заключил Иван Буряк.

– Счас мы им врежем! – произнес Дмитриев и стал отдавать одну за другой четкие команды.

Батарея пришла в движение. Артиллеристы быстро заняли свои места, стволы орудий сдвинулись и потянулись темными жерлами в направлении самоходной баржи.

– По немецким сволочам и румынским прихвостням!.. Первое орудие!..

Бух! Бух! Бух! Один раскатистый гром последовал за другим. Возле самоходной баржи всплеснулись вверх водяные столбы, а в следующее мгновение и сама она вздрогнула, на корме вспыхнула яркая молния, раздался взрыв, и самоходка, окутанная дымом, стала быстро уходить носовой частью в воду.

– Лейтенант, плывут уцелевшие фрицы! – доложил матрос-сигнальщик.

– Сколько их?

– Двое, еще двое поддерживают раненого, выходит пять фрицев, – считал вслух Распяхин, загибая пальцы.

– Еще один плывет, шестой будет!

– Не доплывут, – пробасил Буряк, вкидывая автомат.

– Отставить! – громко подал команду лейтенант. – Не стрелять!

– Пожалел гадов? – усмехнулся Буряк.

– Не пожалел, а сохраняю вещественное доказательство, – пояснил командир батареи. – Чем докажем, что потопили самоходную баржу? Ничем! Она ушла на дно. Никаких следов, одни расходы снарядов. А тут, пожалуйста, живые экземпляры!

И повернулся к посыльному:

– Дуй в штаб за особистом! Пусть допрос учинит и документ составит!

Батарейцы побежали вниз с крутой скалы, чтобы на берегу встречать и брать в плен уцелевших и плывших с потопленной баржи фрицев.

Первым к каменистому крымскому берегу добрался немецкий офицер Ганс Заукель, он оказался хорошим пловцом.

– Гитлер… капут! Гитлер… плохо! – тяжело дыша, вскинув руки вверх, выкрикивал Заукель, шагая последние метры по воде, спотыкаясь и балансируя на скользких подводных камнях.

Вторым на берег выбрался румын. Невысокий, плотный, мокрая военная форма прилипла к телу, и с нее стекала ручьями морская вода. Подняв руки, он испуганно-тревожно зыркал по сторонам черными цыганскими глазами, ничего хорошего для себя не ожидая.

Вслед за ними, матерясь на чем свет стоит, к берегу добрались Алексей Громов и Григорий Артавкин, поддерживая раненого командира.

– Врача! Скорее позовите врача!

– Ищо разобраться надо, кто вы такие, хотя и по-русски кумекаете! – злобно произнес Василий Репяхин, не опуская автомата. – Оружие сдать!

– Не ори, не дома! – ругнулся Артавкин. – Не видишь, человек кровью обливается… Где врач?