Николай Далекий - Ядовитое жало

— А он не заподозрил, что один такой Когут уже имеется?

— Не должен бы.

— Хорошо. Какого ты мнения об этих сиамских близнецах? Что нам с ними делать?

Такого вопроса Юра не ожидал, потому что сам намеревался спросить об этом у начальника. Неужели капитан растерялся и нуждается в его мнении и совете?

— По–моему, один Когут — не настоящий, поддельный.

— Один? А может быть, оба?

— Может быть, и оба… — Юра растерянно посмотрел на капитана, но тут же поправился. — Впрочем, нет. Один, пожалуй, настоящий.

— Почему? — спросил Серовол. Было похоже, что ответ Юры его обрадовал.

— Уж очень правдоподобная история, со всеми деталями. Такую не придумаешь…

— Ладно. А что мы должны предпринять? Первое…

— Товарищ капитан… — изумился Юра. — Ведь вы же… Ведь я…

— А вот нет капитана! — жестко сказал Серовол. — Случилось, что ты один остался на хозяйстве и должен решать и за себя, и за капитана. Итак, что мы должны предпринять? Первое…

Юру Коломийца начало разбирать зло ― нашел капитан время для психологических тренировок… Ну что ж, он, Юра, скажет. Ведь он уже думал об этом.

— Первое, чтобы они не увидели друг друга и чтобы вообще никто, кроме нас с вами, не знал, что в отряде появились два Андрея Когута.

— Как это сделать? Ведь их будут расспрашивать товарищи, и в конце концов многим станет известно. А потом узнают и они.

— Нужно направить их в разные роты, дать им клички.

— А биографии?

— Биографии тоже разные придумать, — торопливо предложил Юра, — чтобы они рассказывали совершенно другое, непохожее.

— А ты не думаешь, что в таком случае поддельный Андрей Когут может заподозрить что‑то неладное?

— Наоборот, товарищ капитан! —вошел во вкус Юра. — Ведь это можно мотивировать тем, что мы намереваемся использовать Андрея Когута для выполнения секретного задания, и нам нужно скрыть от немцев и бандеровцев, что он находился в партизанском отряде. Эта мотивировка должна быть убедительной для каждого из них.

— Второе?

— Узнать, что произошло в Кружно на улице святой Терезы.

— Уже известно… — сказал Серовол невесело. — Было ночное нападение, стрельба, домик сожжен, все, кто жил там, погибли. Полицаи распространили слух, что это сделали мы, партизаны.

— В таком случае, нам нужны подробности, как можно больше подробностей, — заявил Юра решительно. — На подробностях поддельный Андрей Когут может поскользнуться. Кроме того, есть еще одна возможность быстро и точно установить, кто из них настоящий, кто поддельный.

— Вот это здорово! — оживился капитан, явно заинтригованный, но еще сомневающийся, что его помощник может предложить что‑то дельное.

— Очень просто. Через день, через два мы вызовем их по одному и скажем: «Слушай, Андрей, радостную весть— твоя мать жива, она тоже спаслась, хотя и получила сильные ожоги. Завтра ты с нею встретишься — мы решили переправить ее в безопасное место». По тому, как они встретят это известие, можно будет определить, кто из них кто.

— Допустим, — одобрил Серовол. — Но ведь сукин сын может сыграть, что и не поймешь. Такую радость на лице изобразит.

— Пусть играет! — не сдавался Юра. — Но с чужой матерью он встретиться не пожелает: это же будет для него провал. Следовательно, ночью или при каком‑нибудь другом удобном случае он постарается сбежать. Тут‑то его и надо накрыть.

Серовол подошел к своему помощнику, положил ему руки на плечи. Капитан не скрывал своей радости, глаза его весело, лукаво блестели.

— Юра, ты, брат, молодец. Я тебе устроил экзамен, и ты его сдал блестяще. Вот, допустим, до воскрешения матери Андрея Когута я даже не додумался. А ведь это мысль! В крайнем случае придется так и поступить.

— Как экзамен? Почему? —недоуменно спросил Юра. — Разве вы знали, что явился второй Андрей?

— Конечно, знал. Ведь каждого из них сперва приводили в штаб. Я узнал, что появились два Андрея, и решил проверить, как мой помощник будет действовать при таких обстоятельствах, — не растеряется ли? Не растерялся!

— Да, но ведь я мог… — обиженно начал Юра, уже совершенно разочарованный. — Мог наделать тут…

— Я страховал, Юра, я все предусмотрел на случай, если ты спасуешь. Ошибки не должно было произойти. Ошибку, как я понимаю, допустил другой, наш враг. Ты слушай и запомни, тебе это знать надо: у немцев появился какой‑то новый начальник, они Гансом его называют. Кличка, конечно, настоящее имя его, я думаю, мы вскорости будем знать. Так вот, Ганс этот развил бурную деятельность, и твои сиамские близнецы, несомненно, дело его рук и фантазии.