Михаил Сухачёв - Небо для смелых

Несмотря на то, что работы было невпроворот, мучительная тоска по самолету и полетам, которые теперь даже виделись во сне, становилась все ощутимее. Затаенное желание вернуться в КОВО не только не ослабевало, но крепло с каждым днем. Часто приезжавшие в Москву Ласкин, Пуркаев и новый, но хорошо знакомый командующий войсками округа Михаил Петрович Кирпонос бередили душу огромными делами округа.

Было известно, что должность командующего ВВС округа до сих пор не занята.

Он и раньше намекал наркому о своем желании, а теперь настойчиво просил освободить его от этого высокого поста.

В начале апреля нарком объявил, что просьба удовлетворена и Птухин возвращается на свою прежнюю должность.

— Разберитесь там внимательно, обстановка на границе округа осложняется с каждым днем. Надо быть готовым к вероломству Германии, — сказал на прощанье Семен Константинович.

Да, обстановка в КОВО действительно была очень сложной. Это он знал еще в Москве, поддерживая связь с округом, и из информации в Наркомате обороны. С октября 1940 года по март 1941 года было 37 наруше-. ний немецкими самолетами границы СССР. Число нарушений росло и уже за 20 дней апреля составило 43! Все маршруты проходили над строительством укрепленных районов через аэродромы и вдоль железных дорог. Изо дня в день увеличивалось количество немецких войск на границе, прокладывались новые железные дороги. На территории Польши немцы построили и восстановили более ста аэродромов.

В штабе округа появление Птухина было встречено с нескрываемой радостью. А сам он теперь воспринимал все окружающее как после затянувшегося отпуска, когда необходимо наверстать упущенное.

С Михаилом Петровичем Кирпоносом они обменялись двумя-тремя словами приветствия и сразу заговорили о деле, весьма неотложном.

Поступление новых самолетов происходило очень медленно.

Особую тревогу вызывало состояние аэродромов.

Выполняя решение ЦК ВКП(б) по строительству и оборудованию аэродромов, руководство НКВД, получив указание провести строительные работы между посевной и уборочной, не считалось с мнением округа и начало работы сразу на большинстве аэродромов. И без того стесненная, авиация теперь вынуждена была ютиться на пятачках приграничных аэродромов большими массами. И это все в пору интенсивного переучивания и сложной обстановки.

Кирпонос и Птухин обратились к первому секретарю ЦК Украины Хрущеву с просьбой помочь завершить строительство аэродромов. Но тот, увлеченный хорошими перспективами на урожай, нашел мудрым решение закончить работы на аэродромах в короткое время и передать рабочую силу на уборку урожая.

Вскоре позвонил Жуков. Он делал это часто, интересуясь делами округа. Однако на этот раз обращение его было прямо к Птухину.

— По линии погранвойск докладывают, что фашисты случайно залетают на нашу территорию, теряя ориентировку. Вы этому верите?

— Нет, конечно, не верю.

— Так докажите это! Словом, мне нужна полетная документация немецких летчиков, чтобы добиться разрешения у правительства сбивать их. Все ясно?

На следующий день, подводя итоги сборов командиров соединений, Птухин обсудил с ними задачу: посадить любым способом «заблудившийся» самолет. А чтобы обеспечить тишину для постов наблюдения, он приказал советским самолетам в полосе 50 километров от границы не летать.

— Прежде чем вас отпустить, я сделаю всем символический подарок. — Птухин открыл небольшой ящик. — Пусть этот подарок напоминает вам, что нет для нас ничего сейчас дороже, чем время. — Он стал вручать каждому небольшой будильничек, добавляя: — Заводите его, пусть он вас разбудит вовремя.

В этот же день Слюсарев улетел на приграничные аэродромы, чтобы поставить задачу дежурным истребителям.

15 апреля обнаглевший фашист решил «заблудиться» до самого Киева. Были подняты истребители. Над Ровно летчики звена И-16 увидели на высоте три тысячи метров возвращающийся фашистский двухмоторный бомбардировщик. Вызывающе нагло выделялась на киле огромная свастика. Покачивая с крыла на крыло, ведущий дал сигнал: «Идем в атаку». Истребители, едва не цепляясь животами, проскочили над пилотской кабиной. Спутной струей сильно встряхнуло немецкий самолет. От неожиданности пилот выпустил управление… Глядя, как звено заходит на повторную атаку, он, не веря в прочность своей машины, решил садиться. Выбрав подходящую площадку, летчик, не выпуская шасси, плюхнул машину на каменистый грунт.